В назначенный час мы - девять журналистов из ведущих российских СМИ - были подняты скоростным лифтом на последний этаж высотного делийского отеля "Оберой". Здесь, в просторном зале для приемов, накрыли стол, и хозяева - ведущие репортеры и аналитики индийских газет и журналов, чиновники министерств информации и иностранных дел Индии, ученые-русисты - уже ждали нас, готовые к диалогу. Забегая вперед, скажу, что разговор был предельно откровенным. И теперь это дает мне основание с уверенностью говорить, что "острые углы" нашего "круглого стола" будут в той или иной мере ощущаться и в диалогах на куда более высоком уровне. А такие диалоги запланированы Индией и Россией сразу после президентских выборов в нашей стране...
ПЕРВЫЙ "ОСТРЫЙ УГОЛ": РОССИЙСКИЕ ЛЕТЧИКИ В КАЛЬКУТТЕ
Как я теперь понимаю, самым неожиданным для индийцев было то, что мы вообще этот вопрос ставим. Судя по всему, предыдущие десятилетия нашей дружбы приучили их как раз к другому: советская сторона никогда не пошла бы на открытую защиту интересов своих граждан, попавших в беду, если это обещало хоть малейшее обострение межгосударственных отношений. А тут вдруг судьбой наших пилотов, приговоренных в Калькутте к пожизненному заключению, озаботились, и всерьез, российский МИД, наш посол в Индии Александр Кадакин, спикер Госдумы Селезнев, исполняющий обязанности президента Владимир Путин и вот, наконец, московские журналисты. Для индийцев это стало большой неожиданностью, и нам долго пришлось объяснять, что такая позиция россиян - не прихоть и не скоординированная кампания, а следствие качественно иного общественного мнения, появившегося и окрепшего в России за последнее десятилетие. Теперь, убеждали мы своих коллег, так будет всегда, отношение России к своим гражданам, находящимся за границей, будет таким же, как у США, Великобритании и других стран, объявивших сферой своих национальных интересов гарантию гражданских прав соотечественников, где бы они ни находились.
В ответ высокопоставленный чиновник индийского МИДа Сумит Чакраварти долго объяснял нам, неразумным, что повлиять на решение суда в демократическом государстве практически невозможно, суд в демократической стране, коей является Индия, независим и не подвержен влиянию даже самых высокопоставленных чиновников. Известный журналист и бизнесмен Нандан Уникришнан не стал столь горячо убеждать нас в независимости и неподкупности индийского правосудия: он, вероятно, куда ближе к жизни, нежели чиновник МИДа, и внимательнее, нежели господин Чакраварти, читает индийские газеты, особенно оппозиционные. Нандан просто спросил нас: если вы считаете нас друзьями, то почему наши друзья сбрасывают оружие врагам Индии?
Мы, разумеется, отвечали и на этот вопрос и в конце концов пришли к общему убеждению: влиять на решение суда не может никто, кроме закона и ... общественного мнения, которое мы с индийскими коллегами можем выразить и зафиксировать в наших статьях и телепрограммах. Такая позиция, в свою очередь, рождает надежду на то, что в судьбе российских летчиков вскоре могут быть перемены к лучшему.
ВТОРОЙ "ОСТРЫЙ УГОЛ": "ПОЧЕМУ ВЫ ГОТОВЫ ВЫБРАТЬ ПУТИНА?"
Вопрос "Кто такой мистер Путин?", уже два месяца звучащий на английском, французском, немецком и испанском, был задан нам на сей раз на хинди. Ответ каждого из нас слушали очень внимательно. Мы почувствовали, насколько важно для индийцев понять, кто же такой "этот Путин" и почему мы не видим ему реальной альтернативы на грядущих президентских выборах. Что-то из наших аргументов их убеждало, что-то - не очень, но, пожалуй, только одно обстоятельство вызывало и понимание, и безусловное согласие: это жесткость и непримиримость позиции российского лидера в отстаивании территориальной целостности страны в Чечне. Индийцы - народ понимающий, они вопреки нашим публикациям и официальным заявлениям российских государственных структур, давно сообразили, что воюем мы в Чечне не столько против террористов, сколько против активного сепаратизма, против раскола России. А это для них самих чрезвычайно актуально.
Десять лет назад индийцы воевали со своими сепаратистами в северном штате Пенджаб, нынче ведут боевые действия с сепаратистами в Джамму и Кашмире. Поэтому вопросы о том, что предпримет уже президент Путин в отношении Чечни, за "круглым столом" были заданы, но наши ответные предположения породили лишь новые вопросы. К примеру, такие: поддержит ли Путин борьбу Индии за территориальную целостность в Кашмире; будет ли Россия вообще восстанавливать свое утраченное за последнее десятилетие влияние в Юго-Восточной Азии; может ли Индия рассчитывать на то, что Россия вновь сделает отношения с родиной Неру и Ганди приоритетными?
Мы отвечали в том смысле, что основной акцент политики Путина, мощно поддержанный общественным мнением в России, - это неуклонное следование национальным интересам страны. Максимальное, приоритетное сближение с Индией - вне всяких сомнений в рамках этих интересов. Стало быть, именно таких шагов мы все вправе ожидать от будущего российского президента, кто бы им ни оказался в результате выборов.
ТРЕТИЙ "ОСТРЫЙ УГОЛ": ТОРГОВЛЯ И КОРРУПЦИЯ
Торговать с Индией для России не просто выгодно, это необходимо. Более интенсивно развивающегося соседа у России на сегодняшний день просто нет. Темпы экономического роста индийской экономики сейчас составляют 7 процентов в год. Этот показатель сравним, пожалуй, только с южнокорейским или японским "чудом". Впрочем, индийцы называют цифру, которой не может похвастать ни Корея, ни Япония: средний класс на Индостанском полуострове составляет на сегодня 300 (!) миллионов человек - по численности это две России. Средний класс - это достаточно обеспеченные люди, владеющие собственным жилищем, автомобилями и зачастую процветающим бизнесом. Кстати, чтобы открыть собственное дело, например, в текстильной отрасли, индийцу требуется не больше 200 - 500 тысяч рупий (5 -7 тысяч долларов).
Мы "покупаем" у Индии по так называемым рупийным долгам. Индийцы поставляют нам чай, табак, текстиль, медикаменты, машины и оборудование в счет своих долгов - примерно на 900 миллионов долларов в год. И такая ситуация будет сохраняться до 2004 года. А что дальше? Наш посол Александр Кадакин рассказал мне, что уже теперь принято решение вкладывать "долговые" деньги в совместные предприятия, которые и создадут в будущем фундамент наших взаимовыгодных отношений. Сегодня, к сожалению, их таковыми не назовешь. Иллюстрируя этот тезис, посол привел интересный пример. Индия готова поставлять на российский рынок свои высококачественные лекарства - на порядок дешевле, чем западные аналоги в наших аптеках. Казалось бы, это же решение многих болезненных проблем обеспечения лекарствами наших пенсионеров, ветеранов, малоимущих... Ан нет, пробиться на коррумпированный российский рынок индийский фармацевт сегодня просто не может: не дают западные фирмы и их российские лоббисты. Кадакин видит выход в налаживании прямых связей индийской фармацевтики с российскими регионами, минуя коррумпированное чиновничество.
Или обратный пример. Мы готовы поставить Индии наши новейшие танки Т-90, технологию производства штурмовиков Сухого. Но пока вопрос решается медленно. Министр обороны Индии господин Джордж Фернандес, отвечая на наши вопросы, объяснил эти промедления подозрениями в коррумпированности индийских чиновников. Такие подозрения, существующие в индийском обществе, надо сказать, имеют под собой некоторые основания. Еще не забылся колоссальный скандал с приобретением Индией шведских гаубиц фирмы "Бофорс". Как выяснилось, сделка была предварительно хорошо оплачена шведской стороной. Теперь кое-кто, по словам Фернандеса, пытается поставить под сомнение необходимость покупки российских танков. В результате министерству обороны приходится заниматься тщательной инвентаризацией всех поставок вооружений из России. Однако, как сказал министр обороны, ему лично не известно ни одного факта коррупции, которые были бы обнаружены при закупке российских вооружений, и он надеется на скорейшее заключение соответствующих договоров с Россией.
"Довольны ли вы качеством российского оружия?" - спросил я его.
"Да, вполне, - ответил Фернандес, - русское оружие не подводило нас никогда".
"Как вы думаете, - задал я свой последний вопрос, - что помогло вам уладить конфликт с сепаратистами в Пенджабе: оружие или все-таки политические усилия?"
Министр ответил неожиданно. "Помог сам народ Пенджаба, -сказал он, - народ, который устал от войны, от оружия и от политиканов. В нашем мире побеждает не оружие, побеждает стремление человека к нормальной, естественной, мирной жизни".
Я процитировал слова Фернандеса на заседании нашего "круглого стола". Все без исключения согласились с этим соображением безоговорочно.