Ничего, кроме омерзения, «Док-ток» не вызывает
Долгие месяцы страна жила ожиданием. Экс-кандидат в президенты, погруженная по шею в ванну, на федеральном канале туманно обещала нечто. Ее телефонный разговор с каким-то Андреем, содержащий рекомендацию сделать ремонт, ни у кого не оставлял сомнения: собеседник — Малахов, под домом подразумевается его ток-шоу, а ремонт — намек на кардинальные перемены, которые она, купальщица, намерена произвести в российском телевизионном пространстве...
Не хочется, чтобы заметки о новом проекте «Первого» походили на пасквиль. Блондинку каждый может обидеть, хотя, кажется, скандалы питают Ксению Анатольевну, как батарейки энерджайзер — рекламных зайчиков. Все же начнем издалека.
Уже довольно давно аналитики твердят одно и то же. Мол, государственное ТВ теряет аудиторию. Еще немного, и его окончательно «сделают» стриминговые сервисы и разная ютубовская шелупонь. Кода же наконец останкинские начальники сделают что-то такое, что сможет встряхнуть засыпающую аудиторию, заставить говорить о себе? И вот революция произошла. Но оказалась она не той, о которой так долго говорили большевики. Вроде и удивили аудиторию, но в духе анекдота про дурака-боцмана, у которого и шутки дурацкие.
То, что происходит сейчас в эфире «Первого», иначе чем стремлением избавиться от репутации канала для пенсионеров назвать сложно. Сначала, в воскресенье, 9 февраля, на нем стартовало танцевальное шоу «Dance Революция» (обратим внимание на второе слово в названии). На похвалы новому проекту канал не поскупился: «Технология 360 градусов фиксирует каждое движение в режиме реального времени. 128 камер, направленных на участника, дают уникальную возможность рассмотреть мельчайшие детали выступления». Но вредные зрители тут же обратили внимание на сходство «DР» с «Танцами» ТНТ, одного из тех каналов, который так нервирует федералов. Даже некоторые участники оттуда перекочевали.
Уже на следующий день состоялась премьера сериала «Триггер». Почти два года назад он произвел фурор на телерынке в Каннах, где его с ходу купили несколько стран. Фильм про психолога, применяющего шоковые методы терапии, идущего на бесчеловечные провокации ради исцеления пациентов, на самом деле впечатляет. Хоть это и откровенный «жесткач», непонятно, зачем столь успешный продукт так долго мариновали? Не для того ли, чтобы его показ предшествовал главному событию сезона — явлению вышеупомянутой девы, рожденной из пены? Они так и следуют один за другим: сначала — кровавый «Триггер», а потом — Ксения Анатольевна с шоу «Док-ток», к которому зритель уже оказывается подготовленным.
Разумеется, и в этом случае авторы обещали нечто уникальное, совершенно новый формат. В первых кадрах Собчак сообщила, что нам станут рассказывать истории актуальные, резонансные. Такие, про которые можно снимать кино. Но когда речь зашла о сестрах Хачатурян, скулы свело от непроизвольного зевка. Подробности отцеубийства, совершенного этими девушками, уже тысячу раз обсуждались на ТВ. Например, в «Прямом эфире» того же Малахова, который, по идее, сейчас должен был локти кусать от зависти. Оставалась надежда на ту самую «уникальность».
На первый взгляд, от прочих ток-шоу, выросших из «Большой стирки», «Док-ток» отличает декларированная интеллигентность ведущей, а также использование ретроспекций (сыгранных актерами сцен, восстанавливающих ход реальных событий). Если за первое посчитать отсутствие базарных склок, подобных тем, что ежедневно происходят в каком-нибудь «Пусть говорят», то да, их не было. А когда отдельные несдержанные гости по привычке переходили на повышенные тона, Собчак строго напоминала: «У нас интеллигентная программа!» И те затыкались.
Были и ретроспекции, в наличии которых зрители сразу узрели сходство с программой «Следствие вели...» с Леонидом Каневским. Трагедию нам решили поведать с самого начала, с момента приезда в Москву Аурелии, матери сестер-убийц. Она присутствовала в студии и для затравки рассказала о знакомстве с будущим мужем. Оказывается, уже при первом знакомстве тот ее изнасиловал. Как?! А вот так. Женщине (и всем зрителям, понятное дело) показали сцену изнасилования в гостинице, разыгранную актерами. Аудитория прифигела.
Потом пошли ретроспекции эпизодов издевательств отца над дочками. Возникло ощущение, что всем этим хоррором Собчак хочет добиться оправдательного приговора для преступниц. Но нет. Сцена непосредственно убийства была показана в двух высокохудожественных вариантах, прямо как в шедевре Куросавы «Ворота Расёмон». В первом — толстый папаша издевается над девочками, насилует одну из них, после чего те, находясь в состоянии аффекта, берутся за нож и молоток. Во втором — переживающий за честь семьи, немолодой больной человек пеняет своим дочкам за разгульный образ жизни, обещает отправить их к врачу для проверки девственности и, если таковой не окажется, сурово наказать. Девочкам не хочется разоблачения, и они хладнокровно достают орудия убийства. Ничего, кроме омерзения, такое кино не вызывает.
Но нельзя не признать этот метод новаторским. Ведь как украсили бы эфир ретроспекции, где актрису, похожую на Диану Шурыгину, насилует актер, похожий на ее случайного знакомого, а она на него блюет. А как эффектно можно было бы показать сцену расчленения историком Соколовым своей молодой любовницы! Браво, Ксения Анатольевна!