Александр Розенбаум: «Я написал сумасшедшие песни. В старые времена за них бы посадили»

— Александр Яковлевич, дайте совет, как сохранить такую работоспособность и энергию, как у вас.

— Во-первых, помогает моя спортивная закалка. Спортсмен всю жизнь будет относиться к своему телу, своей форме с уважением. У меня дома тренажеры, которым посвящаю час времени ежедневно. Это дает ощущение собственного достоинства (улыбается), хорошее самочувствие, ощущение мужского тела. В любом возрасте очень важно не чувствовать себя рыхлым. Во-вторых, я много лет живу в каком-то определенном темпоритме, который поддерживается Господом, генетикой, воспитанием, опытом, умением распределять силы на дистанции. И главное — осознанием своей нужности людям. Не всем. Но тех, кому я нужен, хватает — их много. Я знаю, что я им нужен, и это меня поддерживает.

— Ваши ближайшие концерты в Москве пройдут в октябре. Почему вы предпочитаете дать серию из десяти концертов на сцене Театра Российской армии, а не два в Кремле?

— Много лет даю эту серию концертов. Работаю в Москве раз в году. Приезжаю, «бомблю» и улетаю домой. У меня такая стратегия.

— Тяжело восстанавливаться после такой серии?

— Вздохну недельку и еду дальше.

— А в вашем родном Петербурге такая серия из десяти «выстрелов» возможна?

— Такая история будет для меня гибельна, потому что Питер никогда не выдержит 10 моих концертов подряд. В Питере у меня своя конкретная история — концерт по случаю открытия сезона в зале «Октябрьский», плюс-минус совпадающий с моим днем рождения в сентябре, затем концерт под Новый год и, конечно, концерт 9 мая — в обязательном порядке. Если 9 мая меня не будет на концерте в Ленинграде, я всегда говорю: «Либо я умер, либо я в тяжелейшем состоянии в больнице и не могу оттуда уйти», потому что в легком состоянии я все равно из больницы выйду, с какой-нибудь пневмонией.

— Что споете на сей раз на юбилейных концертах?

— По-любому эта программа, не люблю этого слова, но все же — отчетная за истекший период. Значит, будут песни разных лет, какие-то кульминационные точки каждого периода, каждого возраста. Будет много нового, я много написал за это лето — 12 песен. Не знаю, спою ли я все 12, потому что все песни вводить сразу в программу опасно. Спою и что-то совсем раннее. Но публика все-таки настроена слушать и «Гоп-стоп», и «Вальс-бостон», и «Глухари» — кульминационные песни, без которых Розенбаум непредставим. Они из концерта в концерт переходят, бывает, что надоедают, но я не виноват, что люди их хотят слышать.

— Михаил Веллер в интервью «Труду» признался, что летом выключает мозги и начинает отдыхать. А вы вот написали за лето песен на целый альбом!

— Я, к сожалению, никогда не выключаю мозги. Или к счастью. У меня не получается.

— Легко ли вам пишется летом, по жаре?

— Ну почему же по жаре? Я лежу себе в гостинице или в каком-нибудь доме с кондиционером и нормально себя чувствую. На жаре я точно не пишу.

— У вас что ни новая песня, то ностальгическая! Воспоминания о детстве, юности, родных, друзьях-товарищах...

— Да, у меня много ностальгии в песнях. Я очень часто к прожитому и пережитому возвращаюсь. А о чем писать? Вот мы с вами, Михаил, примерно одного возраста — о чем писать? Хотя я написал две сумасшедшие публицистические песни...

— В каком смысле — сумасшедшие?

— Во всех! Я сумасшедший уже в том, что я буду их петь. В старое время меня за них бы сразу посадили. Но эти песни еще и «сумасшедшие» с точки зрения их художественного значения, в смысле написания, хотя это, конечно, метафора. Не автору судить и оценивать свои песни. Но, как мне кажется, они получились. И по стихам, и по музыке. Их пока никто не слышал. Включу их в юбилейную программу.

— Александр Яковлевич, а когда вы в последний раз влюблялись?

— Почему сразу — в последний? Я периодически нахожусь в этом состоянии. Я человек творческий, поэт. Могу влюбиться, могу не влюбиться, могу ненавидеть — это ж такое дело.

— А я думал, что вы скажете: «Я влюблялся последний раз в одна тысяча девятьсот ... году...»

— ....и что это была моя жена! Моя жена Елена (врач-рентгенолог Елена Савшинская. — «Труд») — святой человек, я с ней прожил долгие-долгие годы. Конечно, мы не безгрешные, в нашей жизни были, есть и будут какие-то проблемы. Люди все — непростые существа. Но я свою жену безумно и безмерно уважаю — кроме того, что она мать моего ребенка и бабушка моих внуков, еще и за то, что она со мной долгие годы. Как я написал в одной песне: «Жизнь со мной пройти — не поле перейти», и это действительно так. Очень благодарен, что она со мной уже столько лет и что продолжает оставаться со мной.

— А что еще вы бы хотели сделать, но пока не получается?

— Давно хочу делать большую программу с серьезными фольклорными коллективами. У меня есть планы на большой концерт с хором Пятницкого. Мы с художественным руководителем этого хора в большой дружбе и уважении друг к другу. И у нас есть большие взаимные интересы. Мы говорили и с Валерием Абисаловичем Гергиевым по поводу совместной работы. Валерий и его коллектив — это высшей пробы золотой фонд не только Санкт-Петербурга, но и мира.

— Разве вы не знаете, что Гергиев даже неделю не может выкроить из своего напряженного графика гастролей, спектаклей, концертов?

— А нам не нужно садиться на большой репетиционный период. Во-первых, мы не планируем — ни он, ни я — тесной совместной большой работы. Для начала сделаем пару-тройку произведений, а там видно будет.

— Вы ведь сыграли как актер в нескольких фильмах, писали киномузыку, но теперь охладели к кинематографу...

— Ничуть не охладел. Я хотел бы поучаствовать в создании фильма. Уже вел переговоры с людьми финансов, и они загорелись этой идеей. А это самое важное сегодня, потому что режиссеров и сценаристов в зависимости от количества денег проще найти. Если денег мало, то найти трудно, если много — найти вполне реально. Я бы хотел поучаствовать в создании фильма о войне. Не о Великой Отечественной, а о локальной. Меня по-прежнему волнует Афганистан. И Чечня тоже, потому что законы там одни и те же, я их знаю. Я там был много-много раз. И я войну локальную знаю досконально. Но стрелялки, которые сегодня делаются, меня не интересуют. Меня не интересуют те люди, которые вообще не понимают, что такое война, и надеются только на консультантов.

— Вы думаете, фильм о локальной войне может иметь успех в реалиях нынешнего российского проката?

— Конечно! Успех может иметь любой рассказ о жизни человека, только настоящий — не форматный, не в стиле «стреляй, бей, беги». Всегда нужна «Баллада о солдате», во все времена и у всех народов. Всем нужна не «9 рота», а «Баллада о солдате».

— Александр Яковлевич, вы были в Госдуме, но потом неожиданно для многих сами вышли из депутатов.

— Я не сам вышел, меня не позвали. Но я не рвался туда обратно. Не прикладывал никаких движений пальцами, чтобы продлиться. Я вам не нужен — извините. У меня другая задача, у меня другие цели, я в первую очередь музыкант. Я предупреждал об этом перед походом в Думу. Мой микрофон не выключить.

— Не жалеете о том, что потратили на депутатские хлопоты столько сил и времени?

— Ни в коем случае. Я приобрел колоссальный опыт, причем такой, который не приобрести нигде, сделал много хорошего людям, попытался сделать хорошие вещи для своего города. И у меня кое-что получилось. После моих настойчивых запросов с Невского проспекта убрали рекламные перетяжки, которые портили весь вид, были мне ножом по сердцу, когда я ехал по самому красивому городу мира и не видел Адмиралтейства. Второе мое достижение — ввод кораблей Военно-морского флота в Неву, на день ВМФ. Чтобы после длительного перерыва лет в пятнадцать в Неву ввели корабли, у государства тогда денег на это не нашлось, так я и еще несколько человек дали по 10 тысяч долларов из своих личных средств. Мы пошли на это, потому что у города и у флота не было денег на причальное оборудование, «банки», ветошь и так далее. Сейчас, слава богу, деньги нашлись, но первый ввод кораблей Военно-морского флота был конкретно моим делом, и я рад, что после этого город понял: действительно, в День флота Петербургу без флота не обойтись.

— Несколько лет назад вы и ваша команда, получив в долгосрочную аренду особняк Боссе на Васильевском острове, объявляли о своих планах превратить его в центр культуры, театр песни, но год назад неожиданно покинули стены этого дворца.

— В первое время речь шла о минимальной аренде, мы начали воплощать свои планы, но потом объект перевели в федеральную собственность, и аренда взлетела до нереальных цифр. Вы можете назвать человека, который не ворует газ, нефть и все остальное и при этом может платить аренду 30 тысяч долларов в месяц? Я не могу найти такого! Если не сделать там бордель или дискотеку крутую, то выжить нереально. Меня же вовсе не доходность особняка волновала. У меня был совершенно четкий план культурно-художественного заведения. Но 30 тысяч долларов в месяц — это реально только для тех, кто недра раскапывает. Голосом артиста ты это не сможешь сделать.

— В начале года СМИ разнесли информацию, что у Розенбаума инсульт, а это оказалось наглой ложью. Однако вы не ввязались в судебную тяжбу, не наказали лгунов.

— Они только и ждут этого, чтобы я поднял их тираж. Любая «желтуха» хочет на дерьме приподняться. За счет уничижения или лжи они хотят приподняться. И стоило ли заводить тяжбу — не трожь дерьмо, чтобы еще больше не пахло дурно. У меня теперь такая позиция, я мудрый стал. И с нашей судебной системой ничего я не добьюсь, хотя все, что там написано, — ложь! Ну что? Даже если выиграю этот суд, на котором я буду нервничать, ходить туда или посылать представителей, то получу мизерную сумму. Но если вдуматься, это страшная история! Ладно бы желтая пресса к артисту относилась по-свински. Страшнее другое — вся полиция, все приемные покои нынче на зарплате у желтой прессы. И когда обворовали депутата Любовь Слиску, то на следующее утро все оперативные данные были выложены в СМИ, что сыграло на руку преступникам. Таких примеров — пруд пруди. На себе я тоже испытал уже два-три раза: когда ты заходишь сегодня в приемный покой или «скорая» отвозит тебя куда то, то через два-три часа это уже выложено в интернете. Нет сегодня врачебной тайны, ничего святого.

— Почему ваши песни не так часто исполняют другие артисты?

— Если я и отдаю свои песни, то только близким людям, тем, кого уважаю, чьим профессиональным качествам доверяю полностью. На юбилей Эдите Станиславовне Пьехе подарил песню «Оттепель», она ее с удовольствием поет. Когда София Михайловна Ротару попросила песню, я долго думал, что же ей подойдет, и подарил «Белую ночь». Алла Борисовна в свое время великолепно исполняла «Что-нибудь, как-нибудь, где-нибудь». А сейчас мы с Григорием Лепсом заканчиваем дуэтную пластинку моих песен.

— Не так давно в Петербурге состоялся удивительный музыкальный марафон: в течение 11 часов подряд на сцену выходили молодые исполнители с песнями Александра Розенбаума. Прозвучало 225 песен! Идея зародилась в интернете на форуме «Мы живы», полтора года потребовалось, чтобы отобрать достойных участников. Они съехались из разных городов России, Украины, Казахстана, Израиля и безостановочно сменяли друг друга: Это ведь факт просто для Книги рекордов!

— А он уже зарегистрирован в Книге рекордов России, и ребята, придумавшие этот проект (для меня это был сюрприз, подарок к юбилею!), собираются дальше оформлять его в Книгу Гиннесса, потому что там ничего подобного нет. В течение 11 часов звучали мои песни, я им очень благодарен, они молодцы, и главное, что они сами получили удовольствие.

— Если бы такой же марафон устраивался в честь других музыкантов, вы бы в честь кого спели?

— В честь Пола Маккартни спел бы! В честь «Битлз», Рэя Чарльза, Элвиса Пресли, Чака Берри. В честь Марка Бернеса, хотя он не автор. В марафоне Макара (Андрея Макаревича. — «Труд») принял бы участие с удовольствием. Думаю, что мои ребята создали прецедент, как можно поздравлять любимых артистов с днем рождения, юбилеем, и теперь фаны других исполнителей должны им ответить тем же.

— По просторам российской сцены нынче мчится шансонная птица-тройка самых горячих гастролеров — Стас Михайлов, Григорий Лепс, Елена Ваенга. Интересно, что все они называют Розенбаума своим кумиром, говорят, что выросли на ваших песнях. Получается, вы проложили дорогу и им, и всему жанру!

— И до меня были достойные люди в этом жанре. Я же горжусь тем, что я первый артист с гитарой, который получил звание народного артиста России. А Лепс, Михайлов, Ваенга — все разные люди, хорошие артисты, имеют свою публику, поют живьем, и дай Бог им удачи! Но я никогда не буду коллег обсуждать — ни старших, ни младших. Единственное, что могу сказать: нужно любить свою публику, свою страну, свой народ, для которого ты работаешь. Не себя в народе, а народ в себе — перефразировав известное высказывание Джона Фитцджеральда Кеннеди. Вот когда ты будешь любить в себе народ, а не себя в народе, тогда можешь рассчитывать на то, что ты проживешь на эстраде больше, чем десять лет. Хотя и десять лет нынче — огромный срок!