Приборы тут же отреагировали: концентрация радионуклидов в воздухе увеличилась не в 2 - 3 раза - в 100! Тогда все заговорили об угрозе повторения Чернобыля в случае пожаров. И вот они загорелись - торфяники, деревья, лесная подстилка. Дым потянулся на десятки километров, заражая города и села. Брянские лесники сейчас молятся об одном: лишь бы не полыхнуло в Заипутьском. Тогда катастрофы не избежать. Сухостой за рекой Ипутью занимает площадь в две тысячи гектаров, радиоактивность почвы тут запредельна - 40 кюри. Работать в мертвом лесу запрещено, даже противопожарные борозды сделать затруднительно, поэтому угроза растет с каждым сухим днем.
Десять лет назад в этих местах 15 лесников, занимаясь посадкой деревьев, наглотались пыли. Из них спустя три года в живых осталось трое. Но радиоактивный дым опаснее пыли. Согласно исследованиям Института химизации лесного хозяйства, лесная зола и недожог заражены не менее радиоактивных отходов. Продукты сгорания поднимаются на большую высоту, и эти облака могут плыть сотни километров.
Казалось бы, пожары в радиационных брянских районах должны были вызвать широкую тревогу. Областных служб - в первую очередь. Но, как ни трудно в это поверить, никто даже не проверяет радиологическую обстановку на пепелищах. Горят 123 гектара леса в Навлинском районе, дымом окутан Брянск, но до сих пор никто не оповестил, сколько же в нем цезия. А в обязанности пожарных радиационные замеры не входят.
Клинцовский район - один из наиболее зараженных. Тут, в Гута-Корецком сельсовете, горел лес, но места пожаров никто не исследовал. Специалисты из Чернобыльского комитета районной администрации взялись бы за такую работу, но у них теперь даже приборов нет. А в радиологической лаборатории местной санитарной службы поспешили заверить, что "лес здесь в основном нерадиоактивный".
Заместитель главного врача областной санитарной службы Вячеслав Пархоменко считает:
- До той поры, пока нет ветра, опасность от пожаров невелика. Сейчас горит в основном подстилка, а торфяники тлеют на глубине 1 - 1,5 метра. Поэтому при тихой погоде концентрация радионуклидов в воздухе невозможна.
- А если поднимется ветер? - спрашиваю.
- В этом случае, конечно, опасность возрастает, - уточняет Пархоменко. - Наша служба исследует воздух в жилой зоне. А в целом территорию области должны изучать гидрометеорологи. Какие вредные вещества выпадают и как влияют на окружающую среду - это по их части.
Но руководитель Брянского центра по гидрометеорологии Тамара Дубровина тоже не располагает полными сведениями о том, как пожары повлияли на радиационную обстановку. Районные лаборатории присылают сюда утешительные донесения, но на пепелища они - ни ногой. Даже в управлении лесами мне не смогли предоставить точные данные распространения вместе с дымом цезия, стронция и плутония. Кроме того, часть лесов находится в ведении районных и сельских администраций. Но они при своей бедности и не пытаются чего-то замерять в местах пожарищ.
В общем, в то время, как ученые кричат об опасности огня в чернобыльской зоне, работники государственных служб сохраняют олимпийское спокойствие. Они молчали и тогда, 1 мая 1986 года, после взрыва в Чернобыле, позволив родителям вывести на демонстрацию детей, на чьи головы сыпался радиоактивный пепел.
МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА
- Мы каждый год выезжаем в зараженные районы Брянской области, проводим экологический мониторинг, - рассказывает старший научный сотрудник Института экологии и эволюции РАН Евгений КРЫСАНОВ. - По нашим данным, концентрация радиоцезия в лесной подстилке увеличилась на 50 процентов. (Как и в мясе диких кабанов, косуль и лосей.) Это результат распада зараженной листвы и хвои. Пожары здесь чрезвычайно опасны. Не зря до сих пор действует официальный запрет топить дровами из окрестных лесов. Как известно, при сгорании концентрация цезия увеличивается. Радиоактивные элементы поднимаются в воздух и разносятся ветром. Излишне говорить, что это вредно для здоровья. Еще не известно, как скажется на потомках. В общем, пожары в таких местах недопустимы. Но для этого необходимо регулярно проводить санитарные рубки зараженного леса, всевозможные противопожарные мероприятия. К сожалению, на это правительство не выделяет средств. Федеральная чернобыльская программа никогда не выполнялась. Например, Новозыбковский лесхоз финансируется на 30 - 40 процентов, а на весь район - единственная пожарная машина. Наверное, области трудно своими силами справиться с пожарами. Но останавливать их надо срочно. И главное - не допускать впредь.