Стефания Сандрелли: «Я знала, начнутся пересуды — мол, продвигаю дочку…»

Звезда европейского кино и муза режиссера-классика Бернардо Бертолуччи на Санкт-Петербургском кинофоруме показала свой режиссерский дебют — фильм «Кристина»

«Труду» синьора Сандрелли рассказала, почему выбрала сюжет о средневековой феминистке.

— Вас принято считать символом женственности. Отчего же вы предпочли историю о Кристине Пизанской, которую считают первой феминисткой?

— Меня привлек сценарий, целью которого было показать, как эта средневековая женщина опередила свое время. Хрупкая, ранимая, невероятно женственная, она обладала при этом львиным сердцем и редким мужеством, позволившим ей одержать победу на территории, традиционно принадлежавшей мужчинам. Это победа феминизма. У этой женщины уникальная судьба. Ей довелось увидеть Жанну д’Арк и написать о ней книгу. Сама поэтесса уже на закате своей жизни была осуждена инквизицией и приговорена к сожжению. К счастью, она успела умереть своей смертью… Не скрою, я сама бы хотела сыграть ее, но возраст и комплекция уже неподходящие.

— Зато вы сняли в главной роли свою дочь Аманду.

— Я знала, конечно, что на этот счет могут начаться пересуды: вот, мол, Сандрелли хочет продвинуть свою дочку. Конечно, все это ерунда. Аманда — замечательная актриса. Хотя ее карьера началась с большого успеха в кино, она выбрала для себя театр и снимается очень редко. Кристину сыграла Аманда, потому что у них очень много общего: внешняя хрупкость и внутренняя сила, богатый внутренний мир, остроумие, бойкий язык при внешней милой безобидности. Мой выбор был справедливым, и я очень довольна работой Аманды.

— В какой степени вы повлияли на решение Аманды стать актрисой?

— Моя дочь в буквальном смысле дышала кино с первых дней жизни. Она выросла, имея перед глазами мой пример. Выбор был естественным, убеждать ее в чем-либо мне не пришлось. Дебют моей дочери в кинематографе вызвал у меня ассоциации с началом моей собственной карьеры в кино. Когда Аманда сыграла в своем первом фильме — это была картина Массимо Троизи и Роберто Бениньи «Остается лишь плакать» («There’s Nothing Left To Do But To Cry»), — успех был оглушительным. Но в тот момент я поняла, что должна ей напомнить: мой путь в кинематографе был весьма специфичным, вообще каждая жизнь неповторима, и поэтому не следует ожидать, что параллели продолжатся и ее собственная жизнь в кинематографе будет подобна моей.

— Первый большой успех на киноэкране пришел к вам после роли в фильме Пьетро Джерми «Соблазненная и покинутая». Что, на ваш взгляд, так привлекло в том фильме публику?

— «Соблазненная и покинутая» — один из лучших образцов итальянской комедии. В то же время это очень реалистичный фильм, в котором моя героиня — поэтичная, тонкая девушка — выглядит беззащитным прекрасным цветком среди чудовищ.

— Что сблизило вас с интеллектуалом Бернардо Бертолуччи? Вы разделяли его философию, его способ мыслить и смотреть на жизнь?

— Нас сближала настоящая страсть к кино. Кроме того, к нам обоим очень рано пришло осознание того, что кино станет смыслом нашей жизни.

— В фильме «Последний поцелуй» Габриэле Муччино вы сыграли женщину, переживающую кризис среднего возраста. Что вы этим хотели сказать зрительницам?

— Что нужно постараться встретить этот кризис спокойно и даже благосклонно. Относитесь к себе с нежностью — это поможет пережить трудные времена.

— Какая из оценок вашей работы вам наиболее дорога?

— Однажды мне дали такое определение — «термометр итальянского кино».

— Что делает женщину красивой?

— То же, что и мужчину, — симпатия.