- Если будет гроза, - предположил главный диггер столицы Вадим Михайлов, готовясь к ответственному спуску с Бобби Макферрином, - вода в подземной Неглинке поднимется. У нас возникнут проблемы. Но надо побывать именно там. И не забыть бы захватить лом.
- А лом-то зачем? - задал я явно непрофессиональный вопрос. Вадим посмотрел на меня укоризненно: "Будем люк вскрывать".
...Когда мы приехали к месту сбора в скверике на Неглинной, худощавый и довольно хрупкий Боб Макферрин уже переодевался на скамеечке в диггерское снаряжение: зеленые резиновые сапоги и зеленую непромокаемую куртку. Только что приобретенный по случаю фонарик чернокожий певец сжимал правой рукой. Он то и дело стеснительно улыбался, смущаясь суеты, прохожих и своего вида. Чтобы подбодрить вокалиста-импровизатора, я задал ему несколько вопросов. Мне показалось, что это отвлечет от тревожных мыслей о том, как его встретит "подМосковье"?
- Бобби, вы первый раз у нас в столице?
- Был еще в прошлом году.
- А какая русская песня вам нравится?
Бобби еще больше засмущался:
- Я не знаю русских песен...
- Ни одной?
На всякий случай я напел "Катюшу".
Но Бобби был честен:
- Нет. Ни одной.
- А как вдруг решили спуститься в чрево города? Это все-таки опасно...
- Предложили, и мне идея понравилась.
Про знаменитую песню Макферрина "Донт ворри би хэппи" спрашивать не стал. Знал, что певец обижается, когда его творчество сводят лишь к этому шедевру. И, говорят, лет 18 эту самую "Донт ворри" он уже не исполняет. Из принципа.
А в это время Вадим Михайлов ловко поддел ломиком крышку уличного канализационного люка, огородив лаз от вечернего потока машин треножником из арматуры. Прямо внизу заблестело и зашуршало русло реки Неглинки, упрятанное в бетонное ложе. Врата в историческое подземелье были открыты.
- Бобби, пора...
Чернокожий певец накинул на голову капюшон и смело зашагал по скверику к Трубной площади. Но по дороге остановился, что-то его привлекло. Я подошел: оказалось, Бобби увидел на асфальте разбитую бутылку пива и стал ногой сдвигать осколки поближе к урне. Наведя порядок, пошел дальше. Я еще больше зауважал гостя, пожалев, что своего кумира в этот исторический момент не видят столичные поклонники.
Певец осмотрительно не стал сразу спускаться, а сначала присмотрелся, как ведут себя члены команды. И уже тогда по ржавой лестнице, без посторонней помощи спустился в неглубокие воды Неглинки: гроза все-таки обошла город стороной.
Оказались мы на пересечении двух потоков. Одного, совсем неглубокого, упрятанного еще в XVIII веке в кирпичный сводчатый тоннель, и другого, более полноводного, заключенного в бетонный короб. В свете фонариков вода оказалась прозрачной. Удручало обилие мусора: под ноги к нам плыли пластиковые пакеты, обрывки бумаги, "по берегам" валялись какие-то железяки. Не исключено, что и исторические. Бобби на этот раз ничего мусорного не стал собирать, молчаливо озирался. Главный диггер, устроившись на бетонной ступеньке, запел некий гимн подземных путешественников. Рядом с Вадимом Михайловым пристроился, опустив ноги в воду, Бобби. Все ждали, что и он подпоет. Знаменитость не подвела. Но что пел в столичных потемках черно-зеленый Макферрин, по-моему, никто не понял. Гость просто старался быть вежливым. Потом его подвели к какой-то древней трубе, врезавшейся в кирпичный свод тоннеля. Из дыры водопадом хлестала вода, собиравшаяся где-то в районе Петровского бульвара.
- Боб, можно дальше пройтись по реке - к Кремлю...
Заморский певец (вот именно - импровизатор) замахал руками и заторопился к люку. "Он сегодня поздно вечером уже улетает из Москвы", - объяснил кто-то из свиты артиста.