Андрей Эшпай: «Сын — мой хороший «сообщник»

Замечательный композитор, отец кинорежиссера и свекор актрисы Евгении Симоновой встречает свое 85-летие «Переходом через Альпы»

Хиты «Сережка с Малой Бронной», «А снег идет», «Мы с тобой два берега» уже почти полвека поются с эстрады и, что дороже, на дружеских застольях. «Труд» поинтересовался, отчего в юбилейном концерте их знаменитого автора прозвучит совсем другая музыка.

— Как это — на вашем авторском вечере в Зале Чайковского не будет широко известных песен?

— Это же симфоническая программа, и она составлена совместно с дирижером Марком Горенштейном. Там, например, будут Ламенто и Токката для струнных, и я согласен, что они уместны в этом концерте. А начнут со Второго концерта для оркестра «Игры» (кстати, мною написаны концерты для всех инструментов симфонического оркестра). Потом будет Второй фортепианный концерт, в нем солирует моя внучка Маша (дочь кинорежиссера Андрея Эшпая-младшего и актрисы Евгении Симоновой. — «Труд»).

Во второе отделение дирижер включил — видимо, в связи с недавним Днем Победы — симфоническую картину «Переход Суворова через Альпы». А закончится все «Фанфарами», которые я написал к 70-летию Госоркестра. Там использована общеизвестная тема «Happy Birthday To You», которую я симфонизировал и написал к ней продолжение. Помучился, чтобы вышло органично, но многие потом подходили и говорили: слушай, мы этой части раньше не слышали, а где достать ноты?

— Вы сказали — внучка Маша будет солировать.

— Да, она уже этот концерт исполняла в Петербурге. Концерт мужской, но она с ним справилась, очень точно передала характер сочинения. Маша учится на пятом курсе консерватории у замечательного профессора Ирины Осиповой.

— Машу удалось обратить в музыкальную веру, а вот сыновья по вашим стопам не пошли.

— И Андрей, и Валентин (киновед. — «Труд») занимались музыкой, но важно, чтобы профессия совпадала с призванием. Они выбрали свой путь. Но в музыке разбираются потрясающе. Вы 15 мая посмотрите по каналу «Культура» документальный фильм «Река времен», в котором сняты и Шостакович, и Борис Чайковский, и Николай Пейко, — с какой точностью там на визуальный ряд положена музыка.

— Часто ли работа соединяла вас, Андрея, Евгению?

— Это во многих фильмах. Кстати, сейчас Андрей снимает ленту «Элизиум» (о талантливой поэтессе начала ХХ века, подруге Максимилиана Волошина Елизавете Дмитриевой. — «Труд»). Сказал мне: папа, здесь не нужны никакие струнные, а надо, чтобы звучали три флейты и ударные. Довольно сложное задание! Я в то время лежал в больнице, рояля под рукой нет, и знаете, когда ты не в плену привычки пальцев, получается что-то свежее. Я написал партитуру на обрывках бумаги. А потом Андрей приносит мне запись какой-то музыки. Говорю: интересно звучит — а что это? Он отвечает: это ты написал… А еще был давно-давно очень трогательный фильм «Когда играли Баха», с участием Жени. Еще я писал музыку к 16-серийному фильму «Иван Грозный», там играли и Женя, и Женина дочь от первого брака Зоя Кайдановская, и Маша.

— Получается, сын-режиссер — начальник над вами — композитором?

— Нет, он хороший «сообщник». Хотя был и такой эпизод. Пришел я на запись той самой музыки для трех флейт и ударных к фильму «Элизиум». А там стоит замечательно настроенный рояль «Стейнвей». Я сел и стал импровизировать. Подбежал инспектор оркестра, он же трубач Володя Лазарев: «Что такое вы играете? Давайте запишем! Напишите мне партию!» И правда записали, еще до записи основной вещи. Мне приятно, что эта мелодия многих тронула. Но к фильму она не подошла. И я понимаю, почему: ее настроение не совпало с визуальным рядом… Но, кстати, многие удачные мелодии возникают именно так, спонтанно. Например, главные темы в «Адъютанте его превосходительства», в «Майоре Вихре» (тему из «Майора Вихря» композитор Родион Щедрин впоследствии назвал «мотивом века». — «Труд»).

— Вы вспомнили про два знаменитых сериала о разведчиках. Может быть, музыка к ним получилась такой яркой, потому что вы сами были фронтовым разведчиком?

— Нет тут никакой связи. Просто написал музыку, и все. А то, что я на войне остался жив, это какая-то тайна. Вы знаете, знаменитый мудрец Григорий Сковорода, который ходил по Украине босиком с краюшкой хлеба, сказал чудесную и очень точную вещь: «Невидимое — первенствует». Вот это — и про меня. Я сам не понимаю, как уцелел. У меня брат Валентин погиб в начале войны, а у него больше шансов было выжить: ранены только ноги, но медсанбат не успел его взять, и он умер от гангрены. Я в составе 146-й стрелковой дивизии Третьей ударной армии Первого Белорусского фронта прошел со взводом разведки 608-го полка от Вислы до Берлина, там были очень тяжелые бои, у меня два самых близких друга, Володя Никитинский и Гена Новиков, погибли в последние часы войны. Как говорится, на этом свете может быть не только то, что может быть, а очень часто может быть и то, что быть не может.

— К разговору о войне — какой фильм на военную тему вам кажется самым правдивым?

— Их несколько. «Два бойца» — с одной из лучших военных песен «Темная ночь». Там нет никаких сумасшедших затрат, но это настоящая правда о войне. Или «Баллада о солдате». «А зори здесь тихие». «Летят журавли». Еще — удивительный фильм режиссера Владимира Мотыля «Белое солнце пустыни», тоже касающийся военной темы. Известно, что его до сих пор смотрят перед каждым полетом космонавты.

— Вас часто упрекают, что, так удачно написав несколько песен, вы потом отвернулись от этого популярнейшего жанра.

— Я не отворачивался, у меня написано достаточное количество песен, но немало из них еще не спето. Просто сейчас многие исполнители поют свои собственные песни.

— Давайте сплюнем через левое плечо и расскажем про секреты вашего телесного здоровья, а главное — душевной молодости.

— Тьфу-тьфу-тьфу. Несчастье человека — в том, что он не стареет. Вот какой вы есть, такой и останетесь. Какие-то отдельные приборы отказывают, но главное — ваши надежды, ваша страсть, ваша глупость — все остается. Я к чему — не жалей себя, родимого. Не прячься от пули, пуля найдет. «Невидимое — первенствует», понимаете? Или как Тютчев сказал: «Не рассуждай, не хлопочи!.. Безумство ищет, глупость судит; дневные раны сном лечи, а завтра быть чему, то будет». А что касается творчества, для меня девизом остались слова одного из моих учителей, главы нашей композиторской школы Николая Яковлевича Мясковского: и всего-то надо — быть искренним, пламенеть к искусству и вести свою линию.

— Как мы с вами потом уточним детали текста — по мейлу или факсу?

— Нет, просто прочтите по телефону. Вся эта новая техника, мейлы, факсы — штука для меня неведомая. Считайте, что я пишу гусиным пером.