ЕЛЕНА ВОРОБЕЙ: ПО СЛЕДАМ ГИЛЯРОВСКОГО

- Лена, какие места столицы вам особенно дороги?
- В Москве есть целая россыпь дорогих

- Лена, какие места столицы вам особенно дороги?
- В Москве есть целая россыпь дорогих для меня мест. Причем все они сильно отличаются друг от друга. Среди них и старинные здания, и современные постройки. Например, я очень люблю концертный зал "Россия", потому что он меня принял. За столько лет, что я выступаю, он стал для меня родным. А еще мне очень нравится сохранившая некоторый антураж старины улица Моховая, потому что на улице с таким же названием - правда, в Петербурге - я провела свои лучшие студенческие годы в театральном институте. Так что каждый раз, проезжая в Москве по этой улице, я вспоминаю о своей веселой и мятежной юности. Я частенько бываю в маленьком уютном кафе около Третьяковской галереи.
- Наверное, туда заходите после очередного похода в музей?
- Ну и так тоже бывает. Я действительно нередко там оказываюсь, поскольку очень люблю живопись и по возможности стараюсь не пропускать ни одной интересной выставки. С точки зрения музеев и коллекций Москва является одним из самых удивительных городов мира.
Хотя для того, чтобы этому городу в очередной раз удивиться, вовсе необязательно куда-то специально идти. Знаете, я обожаю летом в солнечный день просто ходить пешком по Москве, по старым кривым улочкам центра. Я порой перечитываю книгу Гиляровского и потом спешу пройтись по тем же самым местам, о которых я только что прочитала в книге.
- Интересно, а какая из историй, рассказанных Гиляровским, вас особенно "зацепила"?
- Больше всего в этой книге захватывает то, что она написана от сердца, что ее автор безумно любит свой город, знает историю не то что каждой улицы, но и практически каждого дома. Ну а лично мне особенно интересными в ней кажутся рассказы об истории Китай-города.
- В ваших словах столько лирики!.. После этого просто не могу не спросить о том, какие места столицы вам представляются самыми лирическими?
- Тут все зависит от настроения. Любое место Москвы, если вы находитесь в определенном настроении и состоянии души, может показаться лирическим. Ведь, несмотря на индустриальность и политический статус, Москва, по сути своей, очень душевный город.
СЕРГЕЙ ПЕНКИН:
ПОМНЮ,
ПОДМЕТАЛ ДВОРЫ
- В свое время, когда работал дворником неподалеку от метро "Парк культуры", исходил вдоль и поперек все окрестные дворы и переулки. С тех пор я очень полюбил московскую старину. Хотя не считаю себя коренным москвичом, мне кажется, я хорошо понимаю и чувствую дух города. Я люблю не только тихие заповедные места. Ведь Москва - она разная, это очень неоднородный, эклектичный город. Кроме тихих двориков, мне нравятся и большие шумные улицы, на которых бурлит жизнь. Например, Новый Арбат, Тверская и особенно Садовое кольцо, которое как будто сплачивает весь московский центр. Знаете, это такой кайф - ночью на автомобиле промчаться раз-другой по всему кольцу. Правда, к большому сожалению, в последние несколько лет у меня не хватает времени на такие прогулки.
- А как можно проследить связь Москвы и вашего музыкального пути?
- Несколько лет проработав дворником, я поступил в Гнесинку, затем работал в Московской областной филармонии, находившейся в районе Лубянки, в ансамбле "Поющие гитары". После этого перекочевал в филиал Тюменской областной филармонии, который находился также в центре Москвы. Ну и как-то постепенно продвигался вверх и вперед, добавляя в свой послужной список выступления в различных московских залах.
- А какие залы в Москве у вас самые любимые?
- "Октябрь" на Новом Арбате.
- Но разве с точки зрения акустики есть в Москве залы лучшие, чем Большой зал Консерватории?
- Дело в том, что он предназначен для исполнения классики, а для современной музыки лучше подходят другие площадки.
- Как вы относитесь к изменениям в столице?
- Мне, конечно, нравится, что Москва стала подсвеченной и нарядной. Но кажется ужасным, что в самом центре нашего древнего города ломают старинные здания, на месте которых возводят непонятно что. Некоторые метаморфозы приводят в шоковое состояние. Думаю, не только меня.