.jpg)
«Средь людей идет молва, / Чья на снимке голова? / Терешковой, Лигачева / И немного Горбачева...»
Первую в мире женщину-космонавта время не берет. На этой неделе Валентина Терешкова — накануне, на минуточку, отметившая 83-летие — снова оказалась в топе телесюжетов, новостных сайтов и на первых полосах газет. На ее женские плечи товарищи по партии «Единая Россия» возложили почетную обязанность озвучить важное предложение: обнулить президентские сроки Владимира Путина.
Тем самым единороссы фактически поставили под удар заслуженного депутата многих созывов Верховного Совета СССР и Государственной думы. Реагируя на идею с обнулением, пользователи соцсетей, СМИ и интернет-порталы некстати припомнили Валентине Владимировне и былые славословия в адрес еще брежневской Конституции, принимаемой в 1977 году, и лично дорогого Леонида Ильича, и даже некоторые физиологические подробности ее орбитального полета.
А, собственно, за что ей все эти упреки и злые реплики? Все же и так понимали, ради чего продвигаются многочисленные поправки в Основной закон и к чему все эти споры вокруг упоминания или неупоминания того и этого. Но стоило отважной женщине с трибуны Госдумы назвать вещи своими именами, как тут же в интернете на оратора набросились, как с цепи сорвались. Чего никак не заслуживает Валентина Владимировна, человек, может быть, не всегда принципиальный, но при этом отходчивый и вовсе не кровожадный. Редакция газеты «Труд» имела этому наглядное подтверждение еще 35 лет назад, во времена горбачевской перестройки.
Вот перед вами историческое фото, ставшее образчиком газетных курьезов, время от времени случающихся в разные эпохи, при любой политической погоде на дворе. Фото сделано в мае 1985-го во Дворце съездов, где Верховный Совет собрался на празднование 40-летия Победы. Снимок для первой газетной полосы отбирался по строгим канонам. А именно: членам президиума на нем следовало сидеть ровно, смотреть прямо в зал, не моргая и не почесывая в затылке (про нос и говорить нечего!). Но депутаты ведь не совсем роботы, им и в те уже далекие времена ничто человеческое не было чуждо. Могли пошевелиться в ответственный момент или, чего доброго, задремать. Поэтому фотографы обычно делали несколько снимков, а потом в редакции «подгоняли» под стандарт руководящие головы — фотошопили, как сейчас бы сказали.
В «Труде» всем этим делом занимался Самарий Гурарий, в прошлом фронтовой репортер, человек опытный, ответственный и авторитетный. Естественно, в свою фотолабораторию он никого и на пушечный выстрел не подпускал. Но, как известно, и на старуху бывает проруха, и на старика...
На этом снимке, напечатанном на первой полосе нашего «Труда» 9 мая 1985 года, оказалось почему-то сразу две головы оратора: одна — на плечах генерального секретаря Горбачева, стоящего, как ему и положено, на трибуне; а вторая, точнее, ее половина, почему-то лежит на столе в первом ряду президиума, как раз напротив депутата Валентины Терешковой и члена политбюро Егора Лигачева. Маэстро выбирал, какую из них приладить оратору, да, видимо, отвлекся на минуту и забыл про ретушь. А в итоге запасной вариант остался на столе президиума.
Обычными словами, без запикиваний, сегодня трудно передать весь ужас, охвативший редакцию, когда ляп был обнаружен. Бросились отыгрывать назад, но московский тираж уже ушел в киоски и на почту. Читатели тогда были въедливые, казус был обнаружен сразу же по горячим следам. Вдобавок по столице из уст в уста пошла гулять эпиграмма редакционного острослова Олега Кузнецова: «Средь людей идет молва, / Чья на снимке голова? / Терешковой, Лигачева / И немного Горбачева...»
Скандал в высоких инстанциях, конечно, был, и немаленький, но обошлось без кровопускания. За такое при Сталине можно было запросто схлопотать срок и даже высшую меру. И при Брежневе с Сусловым главному редактору быстро сплели бы лапти. К счастью, очередная, уже перестроечная оттепель смягчила нравы на Старой площади. Из сектора печати ЦК КПСС позвонили главному редактору Леониду Кравченко, которого вторые сутки била нервная дрожь. Успокоили: Горбачев и Лигачев зла на газету не держат, а Терешкова, говорят, долго смеялась. И правильно делала: юмор — универсальное лекарство, от всего помогает. Даже от речей генсеков, министров и депутатов.