В преддверии июньских президентских выборов Мохаммад Хатами определил свою позицию, заявив, что не цепляется за власть, но не поступится своими убеждениями. Этим он дал понять прежде всего ужесточившим нападки на его реформистский курс консерваторам в иранском религиозном руководстве, что останется верен народу, оказавшему ему поддержку. Он подчеркнул, что против реформ выступают, с одной стороны, те, кто против любых изменений, а с другой - те, кто хочет направить естественное желание перемен в русло борьбы против исламской республики. Недавно проведенный агентством ИРНА опрос общественного мнения показал, что 64 процента избирателей вновь проголосуют за Хатами. В нашей стране иранского президента знают как мудрого, просвещенного государственного деятеля с широким кругозором. Недавно издательством МГУ на русском языке выпущена его книга о диалоге цивилизаций.
В свой актив иранский президент, несомненно, запишет оказанный ему теплый прием в России. В его программе встречи практически со всем российским руководством. После беседы в Кремле с глазу на глаз Владимира Путина и Мохаммада Хатами президенты подписали Договор об основах и принципах взаимоотношений между обеими странами и российско-иранское заявление по Каспию, определяющее принципы сотрудничества и взаимодействия в этом важном регионе.
Согласованный пакет экономических документов определяет направление развития делового партнерства. И если пока его ежегодный объем сравнительно невелик (около 900 млн. долларов), то в будущем его можно довести до 2 - 3 млрд. долларов в год, причем при весьма выгодной для России его структуре. Уникальный случай - более половины нашего экспорта в Иран составляют машины, оборудование, разнообразные технологии. Весьма перспективно сотрудничество в области энергетики, как обычной, так и ядерной. После завершения строительства АЭС в Бушере намечается ряд сделок по сооружению от 5 до 10 энергетических блоков на весьма существенную сумму. О ней можно судить хотя бы по стоимости первого блока Бушерской АЭС, приближающейся к миллиарду долларов.
К этому стоит добавить растущее военно-техническое взаимодействие, освободившееся от искусственных преград. Иранский рынок вооружений специалисты оценивают примерно в 2 млрд. долларов, однако посол Ирана в Москве Мехди Сафари называет цифру 7 миллиардов. Во всяком случае, ежегодные поставки российской военной техники соседней стране (разумеется, в рамках международных соглашений о нераспространении ракетных технологий и оружия массового поражения) могли бы составить до 500 млн. долларов в год. Здесь и танки Т-90, и современные боевые самолеты, и комплексы ПВО и ПРО С-300 и С-400 для защиты, скажем, той же АЭС в Бушере.
Однако цифрами потенциальных сделок диапазон партнерства не ограничивается. Обе страны слаженно действуют на Кавказе и в Центральной Азии. Наши позиции идентичны или близки по таким вопросам, как положение в Афганистане, региональная безопасность, сохранение природных богатств Каспия и разумное использование его немалых минеральных ресурсов. То есть объем взаимосвязей, основанных на обоюдном интересе, столь велик, что не может быть и речи о "дружбе против кого-то". Оба суверенных государства вправе строить взаимоотношения по своему усмотрению, без подсказок и наставлений извне.
Высокому иранскому гостю после радушной встречи в Москве предстоит еще "испытание гостеприимством" в Петербурге и Казани - перед возвращением в Тегеран.