К 100-летию главного конструктора космической техники, академика Василия Павловича Мишина
Разительные контрасты на жизненном пути — драматические острейшие коллизии, счастливые взлеты, мировые достижения в космонавтике, тяжелые поражения, громкая отставка, горькие обиды — все это испытал главный конструктор академик Василий Павлович Мишин, столетие со дня рождения которого будем отмечать 18 января. Он был яркой личностью, хотя и с непростым характером. Генератор прорывных идей, талантливый конструктор и ученый, один из основоположников отечественной практической космонавтики, соратник и преемник легендарного Сергея Павловича Королева.
Они познакомились в поверженной Германии в 1945-м, куда были направлены вместе с другими специалистами для изучения немецкой ракетной техники. К тому времени 28-летний Мишин получил орден Красной Звезды за вклад в создание самолетного вооружения. Королев обладал удивительным чутьем на таланты — и в 29 Мишин стал заместителем главного конструктора баллистических ракет. Коллективу под руководством Мишина предстояло совершить прыжок в неизведанное: создать более совершенные, чем немецкие Фау-2, ракеты. И в короткие сроки этот рубеж удалось взять.
Разработали вначале проектную документацию на ракету Р-2 с дальностью 550 км (первый запуск в 1949-м, принята на вооружение в 1951-м). Затем — Р-5 с дальностью 1200 км (испытания начались в 1953-м). Следующей стала Р-5М, которая несла атомный заряд (на вооружении — с 1956-го). За заслуги в создании дальних баллистических ракет Мишина удостоили звания Героя Социалистического Труда. А венцом на том этапе стал проект знаменитой Р-7, «семерки» — первой в мире межконтинентальной баллистической ракеты. В коллективе под руководством Мишина главным проектировщиком Р-7 работал Сергей Сергеевич Крюков (позже главный конструктор НПО имени С.А. Лавочкина).
Наша страна стала мировым лидером в освоении космоса. На ракетах семейства Р-7 были запущены и первый искусственный спутник Земли, и «Восток» с Юрием Гагариным, и все корабли с нашими космонавтами. В течение двух десятилетий Мишин был бессменным первым замом Королева. В январе 1966-го, после внезапной смерти 59-летнего Сергея Павловича на операционном столе, кандидатура Мишина на пост главного конструктора являлась очевидной. Хотя он не очень-то стремился занять начальственный кабинет. Об этом уже на закате жизни мне откровенно рассказывал сам Василий Павлович, с которым мы были знакомы свыше 30 лет и до самой его кончины сохраняли добрые, доверительные отношения.
Почему же у Мишина возникли сомнения? Да потому что ему претили интриги с участием министерских и цековских кураторов. «Вся атмосфера в верхних эшелонах отрасли оставляла желать лучшего, — жестко говорил мне академик. — Если бы не многоходовые интриги, подковерная борьба, в которой участвовали не только ряд главных конструкторов, но и секретарь ЦК КПСС Устинов, и партийные бонзы, страна могла использовать вдвое или втрое меньший промышленный потенциал, сэкономить огромные средства и добиться больших успехов».
Мишин был человеком прямым и резким. Не придерживался политеса, говорил, что думает, быстро наживал врагов среди начальства. Да и с коллегами, и даже с Королевым, у него случались стычки. «Я нередко спорил с Сергеем Павловичем бескомпромиссно, эмоционально, — вспоминал Мишин во время нашей последней встречи в 2001-м. — Бывало, после этого мы неделю не разговаривали. Но это никогда не перерастало в личную вражду. Через несколько дней либо я заходил к Королеву, либо он ко мне, и снова работали вместе, потому что верили друг другу и занимались одним, очень важным делом».
После смерти Королева на предприятии опасались, что в руководители им назначат «варяга». Коллеги убеждали Мишина согласиться и взять бразды в свои руки. Все замы Королева подписали обращение в ЦК КПСС. Но только через четыре месяца, 11 мая 1966-го, министр общего машиностроения, получив, наконец, согласие ЦК КПСС, издал приказ о назначении Мишина главным конструктором и руководителем предприятия в подмосковном Калининграде.
Василий Павлович восемь лет находился у руля флагмана отечественной космонавтики. Его сторонники перечисляют крупные победы, одержанные на звездном пути в те годы. Новый пилотируемый корабль «Союз», грузовой «Прогресс», первая в мире орбитальная обитаемая станция «Салют», облет Луны кораблем «Зонд-5» в автоматическом режиме и возвращение на Землю спускаемого аппарата с черепахами... Зато оппоненты Мишина акцентируют внимание на провалах. В 1967-м погиб, возвращаясь из испытательного полета на «Союзе», Владимир Комаров. Через четыре года новая беда. Когда Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев, завершив 23-суточную экспедицию на орбитальной станции, перешли в корабль, чтобы отправиться к Земле, в кабине произошла разгерметизация. Космонавты были без скафандров и погибли. Мишина упрекали в том, что в стремлении преподнести начальству подарки он отправлял в космос недоработанные аппараты, прежде всего «Союз»...
Много сил отдал Василий Павлович супермощной ракете Н-1, предназначенной для полетов на Луну и Марс. Разработка ее началась в начале 1960-х под руководством Королева, первый пилотируемый облет Луны предполагался еще в середине 1967-го, раньше американцев. Но планам не суждено было сбыться. Сроки переносились. Все четыре испытательных запуска новой ракеты в 1969-1972 годах оказались неудачными. Одна из главных причин в том, что огромная первая ступень (высотой с 10-этажный дом, стартовой массой 1880 тонн, имевшая аж 30 маршевых двигателей) не была предварительно испытана и отработана на Земле. Для такого гиганта надо было построить специальный стенд, но решили сэкономить и испытывать царь-ракету в полете (ошибку учли позже при создании ракеты «Энергия», и она полетела с первого раза).
Тем не менее при четвертом запуске первая ступень Н-1 отработала без замечаний почти весь цикл — 107 секунд из положенных 114, подняв ракету на высоту 40 км. И пятое-шестое испытание должно было завершиться успехом. Но к тому времени американцы уже побывали на Луне, и советские руководители потеряли всякий интерес к проекту. Лунную программу закрыли, а две готовые к старту ракеты Н-1 решили... уничтожить. «Это было более чем странное, непростительное решение, — говорил мне Мишин 20 лет спустя. — Ну и что с того, что на Луне мы были бы не первые? Зато имели бы мощную ракету, которая позволила бы нам осуществить интереснейшие проекты».
Проигрыш в лунной гонке предопределил судьбу главного конструктора. В министерских и цековских кабинетах шептались о вздорном характере академика, о том, что Мишин, как написал в своей книге Борис Черток, «портит отношения с другими главными конструкторами...». А в 1973-м произошло, казалось бы, невероятное: замы Мишина, его давние коллеги К.Д. Бушуев и Б.Е. Черток, а также ведущие работники предприятия Д.И. Козлов, С.С. Крюков и К.П. Феоктистов направили по-тихому письмо в ЦК КПСС с просьбой отправить академика в отставку.
Вопрос надолго завис. Необходимо было согласовать отставку с генсеком Брежневым, а Леонид Ильич симпатизировал Мишину. Но развязка все-таки наступила: 9 мая 1974-го Брежнев направил Василию Павловичу поздравление с Днем Победы, а 20 мая Мишина сняли с должности. По указанию нового руководителя предприятия Валентина Глушко, охранник у въездных ворот, потупя взор, отобрал пропуск у приехавшего на завод Мишина и не пропустил его на территорию. Василий Павлович, проработавший на предприятии четверть века, не смог даже забрать личные вещи. Лишили его и служебной машины. Зачем потребовалось унижать человека, столько сделавшего для нашей ракетной отрасли, — загадка...
Мишин тяжело переживал несправедливость. В какой-то момент даже размышлял, сидя в беседке на дачном участке в подмосковной Валентиновке, не свести ли счеты с жизнью. Служебный пистолет, который еще не успел сдать, лежал перед ним... Слава богу, не спустил курок. Но обида оставалась в душе до конца дней. Потому и свои многочисленные записные книжки, блокноты-дневники, собранные за 14 лет, продал на аукционе за рубеж по смешной цене — за 5 тысяч долларов, хотя позже эти реликвии выставлялись на перепродажу за полмиллиона...
«Иногда приходит кощунственная мысль: Королев умер вовремя. Еще полгода — и его бы «задвинули»...» — грустно заметил Василий Павлович в январе 2001-го.
Но тем летом, в 1974-м, он сумел преодолеть обиду и душевное опустошение. Вернулся в Московский авиационный институт, где заведовал кафедрой (организовал ее еще в 1959-м), занимался исследованиями, проектными разработками. В первой половине 1990-х академик направил в Роскосмос и РАН новаторские предложения, расчеты по многоразовой ракете. Для ее старта должны были использоваться обычные ракетные двигатели, а для посадки — турбореактивные авиационные. Ступень, по расчетам, возвращается и совершает вертикальную посадку на Землю. Ресурс — от 8 до 10 пусков, экономия — миллиарды. Но идеи так и остались на бумаге. А на Западе проект возвращаемой ракетной ступени сегодня успешно реализуется.
Среди других предложений Мишина — вертикально взлетающие и приземляющиеся самолеты. Одна из западных авиастроительных фирм предложила академику 3 млн долларов за реализацию проекта за рубежом. Но Мишин без раздумий отказался. Сожалел об одном: после отставки его разработки стали почему-то не востребованными в России.