По информации, полученной неофициально в Минкульте, списков памятников конфессионального искусства, которые в ближайшее время должны сменить владельца, пока не существует, зато есть проект закона, по которому РПЦ должно быть передано практически все. Возникает масса вопросов: неужели все иконы заберут из музеев, а все музеи, зачастую находящиеся в зданиях бывших монастырей, попросят вон? Как будет осуществляться надзор за этими памятниками старины, как правило, требующими постоянной, сложной и дорогостоящей реставрации? Наконец, будет ли к ним обеспечен доступ не только квалифицированных хранителей, но и широких зрительских масс?
Специалисты грустно разводят руками, не высказывая ни малейшего оптимизма. Многие просто воздерживаются от комментариев, как сотрудники Музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева. Говорить о том, что происходит у коллег, таким музейщикам кажется не просто излишним либо бестактным, но и опасным: не буди лиха, словно заклинают себя искусствоведы, каждый день приходящие на работу в стены древней обители.
Новодевичий — не первый знаковый монастырь, который уходит в подчинение церкви. Еще в начале
Схожая ситуация недавно сложилась в Рязанском кремле и в Ипатьевском монастыре Костромы, и, похоже, без разработки принципиально новой системы взаимоотношений музеев и церкви проблемы будут только накапливаться.
Епископ Феофан (Ашурков): «Мы не варвары»
— Сегодняшнее внимание власти к делам церкви говорит о торжестве справедливости, о том, что государство действительно идет по правовому пути. Россия является правопреемницей государства, которое было в прошлом. В свое время оно неправомерно отобрало церковное имущество, в храмах устраивались самые разные заведения, вплоть до совсем непотребных, множество церквей было разрушено. Сейчас страна стремится исправить все свои ошибки, сделанные ранее. При этом происходящий сегодня процесс не стоит путать с реституцией, которая подразумевает компенсацию всего уничтоженного, церковь не настаивает на реституции. Очень важно, что сегодня в обществе нет идеологии атеизма, мы вернулись в нормальное, цивилизованное русло.
Безусловно, церковь способна сохранить то, что своими силами донесла до XX века. Ведь шедевры Андрея Рублева, Феофана Грека — все они были созданы в церкви. Многие монастыри созидались целыми поколениями людей на протяжении столетий. Очень печально было наблюдать, как храмы, подчас построенные аж в XII веке, десятилетиями стоят в лесах, которые в итоге истлевают и заменяются новыми. Необходимо сохранять достояния культуры и духовные ценности, которые были созданы нашими людьми.
Не стоит думать о варварстве церкви при передаче объектов, считающихся музейными. При разумном подходе будет обеспечена не только преемственность в научной работе, но и еще более продуктивная и ответственная деятельность как священников, так и музейных сотрудников. Пример —
Марина Шведова, заведующая филиалом Государственного Исторического музея «Новодевичий монастырь»:
— Самое сложное в этой ситуации — дать однозначный прогноз. С одной стороны, музей и мы как его филиал не можем не оценивать позитивно тот факт, что в Новодевичьем
Через три года Новодевичьему исполнится 500 лет, и в какую точку ни ткнешь на его территории, попадаешь в событие отечественной истории, причем такое, что вписано в учебники. Но ведь невозможно в подобном месте обойтись без музея! О чем теперь идет речь? Вероятно, этот музей будет не государственным, а церковным, конфессиональным. А есть ли у нынешней РПЦ практика создания больших исторических музеев?
Подобная практика была в дореволюционной России, но теперь возникла принципиально новая ситуация. Мы должны создать новую форму музейной жизни. Если делать это необдуманно, непрофессионально, без поддержки государственных структур и высококвалифицированных специалистов, это будет чревато огромными утратами в области знания отечественной истории.