- В Театре Российской армии вами сыграно много главных ролей мирового репертуара. На вашем счету леди Макбет, вы играете Настасью Филипповну в "Идиоте" - роли трудные, требующие огромной самоотдачи...
- Кажется, Станиславский говорил, что, играя Шекспира и Достоевского по-настоящему, с полной отдачей, можно сойти с ума. Работа над ролью Настасьи Филипповны шла мучительно. Иногда я доходила до того, что после репетиций заходила в метро, стояла и думала: сейчас брошусь на рельсы - и все, всем мучениям конец. Но, слава Богу, этой глупости, как видите, не совершила. Роль пошла, как только я поняла, что Достоевского, чьи герои погружаются в бездны безысходности, отчаяния и мрака, надо играть... радостно. Пока я накачивала себя и обливалась слезами так, что мокрые пятна были на сцене, зритель сидел в равнодушном оцепенении. Но однажды в силу обстоятельств я приехала на спектакль буквально за пять минут до его начала. Успела только переодеть платье и выскочить на сцену. И представляете, спектакль полетел - без лишнего напряжения, ненужных слез. И зрители увлеклись, и я стала получать удовольствие. Все это большая загадка.
- Работа в театре, кино связана с большими психофизическими нагрузками. Что вам помогает снимать стресс?
- Во-первых, несколько часов нормального сна и желательно -одиночества. Кругом так много людей, приходится все время общаться, а я по знаку гороскопа Рак, и мне, в общем, бывает необходимо...
- ... спрятаться в свою скорлупу?
- Да. И почитать литературу, которая далека от кинематографических и театральных тем. Философскую, религиозную, святоотеческую. Сейчас я читаю "Смысл истории" Николая Бердяева. Люблю находить ответы на "вечные" вопросы. Часто слушаю григорианские песнопения - это потрясающая по своему энергетическому заряду музыка.
- Сейчас в моде воспоминания актрис, актеров, режиссеров о своих бывших женах, мужьях, любовниках и любовницах...
- Я не читаю такую литературу. За этим стоит желание продержаться на плаву, как-то привлечь к себе внимание, мелькнуть на журнальной обложке, в "ящике", любым способом напомнить о себе...
Я редко даю интервью, потому что наши журналы, броские, яркие с замечательными фотографиями, к сожалению, тоже все больше ориентированы на продажу. Они приглашают заглянуть в постель, залезть под одеяло, узнать подробности сексуальной жизни, покопаться в грязном белье... Мне это неинтересно, и я не хочу потрафлять вкусам той читательской аудитории, которую интересует эта клюква.
Все, что касается жизни души, профессии, развития личности, моей индивидуальности, опыта - я готова, ради Бога. Вы можете себе представить Дмитрия Лихачева, который бы снизошел до того, чтобы рассказывать о какой-то пошлой бытовухе? Это другой уровень личности, другая категория души.
Нас загоняет информационный поток, телевизионные программы практически расплющивают нашу душу. Свобода, которую человек получил когда-то от Господа, а потом уже и от правительства, воспринимается нами как вседозволенность. Нет, свобода - это очень строгая дама, она требует от человека ответственности, воли, усилий, постоянной внутренней работы...
- Одним словом, самоограничения?
- Да, ответственности за то, что ты говоришь, и за то, что делаешь. Когда смотришь по телевидению всю эту грязь, всю эту войну компроматов, то думаешь: что же вы делаете? Как это отразится на молодом поколении? Однажды я шла по улице, начался проливной дождь. Я нырнула под крышу киоска. Там стояла стайка молодежи лет 16-18. И за те 15 минут, пока шел ливень, я наслушалась такого... А когда я им сказала: ребята, ну что же вы так материтесь, мы же так озвереть можем, они, направив на меня стальные кинжалы глаз, заявили: а вы что, еще не понимаете, что мы живем в зверинце? Вот это было действительно страшно.
- Говорят, что только любовь делает человека счастливым...
- У любви разные лики. Есть любовь к жизни, любовь к Господу, любовь к профессии. Любовь и добро вообще должны царить в мире. Любовь бывает разной. Она бывает болезненной, она бывает высочайшим проявлением духа - это от человека зависит, от того, насколько богата его душа, насколько он в любви к обожаемому предмету щедр, насколько понимает, что любовь не терпит кабалы. Сейчас часто называют любовью партнерство по сексу. Это грустно, потому что молодые люди сами лишают себя удивительного, может быть, одного из самых прекрасных и трепетных состояний души. Во всяком случае, мне не стыдно за те мои душевные движения, когда я влюблялась. Считаю, что я была достаточно щедра и жертвенна в любви. Я говорю это не потому, что так себя люблю и почитаю, нет. Это, скорее, мнение окружающих.
- За вами, наверное, красиво ухаживали?
- Вы знаете, для меня всегда было важно, чтобы человек сперва покорил мои мозги, душу, а потом уже все остальное. Для меня секс - это не просто постель, не просто удовольствие, полученное от более или менее нормального партнера. Мы из того времени, когда ценился романтизм в отношениях, когда читали стихи, оказывали знаки внимания, не обязательно в виде дорогих подарков или красивых букетов. Просто в этом непременно участвовала фантазия души.
Для меня всегда была нетерпима ситуация, когда в глазах мужчины сквозила похоть. Меня лично это всегда оскорбляло, потому что, как писала Наталия Гончарова-Пушкина, каждое сердце должно иметь свою стыдливость. Я понимаю, что для сегодняшнего поколения молодежи все эти размышления отдают нафталином. У них свои законы, но я думаю, что им надоест унижать и распинать свое тело просто ради секса, им захочется, чтобы эти отношения были освещены светом души и ума, чтобы они были красивыми.
- Откуда, по-вашему, в нашем обществе такое "подростковое" отношение к сексу?
- Вероятно, это связано с тем, что многие годы у нас в вопросах секса процветали пуританство и ханжество. В том числе и в кино, где даже поцелуй затемнялся на экране. Как всякий запретный плод, это вызывало повышенный интерес. А сейчас вырвалось наружу в достаточно уродливом виде и стало главенствующим в жизни. У нас во всем крайности, мы ни в чем не можем соблюдать равновесие, шарахаемся из стороны в сторону. То вырываемся в число первых по распространению наркомании, скоро, наверное, займем первое место и по СПИДу. Уж не говоря о том, что скатились на 73-е место по уровню жизни, как сейчас принято говорить, не народа, а населения.
- Людмила Алексеевна, а правда, что вас приглашали в Голливуд?
- Да, но в то время это было невозможно. Как мне сказали в Госкино, мы не знаем, в каких фильмах вы будете играть, а вдруг это будет антисоветчина? Америку я "открыла" гораздо позже, в составе делегации кинематографистов, которую возглавлял Элем Климов. Это была очень интересная поездка, потому что мы общались с ведущими режиссерами Голливуда, с самыми выдающимися актерами. Тогда я познакомилась с Мадонной, ее звезда только восходила, но она уже была у всех на устах, наши мужчины захотели с ней пообщаться. Директором студии "Парамаунт Пикчерз" был устроен завтрак, она разделила его с нами. Мадонна пришла незагримированная - могла себе это позволить. Это было очень безликое серое существо с плоским лицом, короткой шеей, какими-то кургузыми ручонками...
- В кино вы часто дублировали Элизабет Тейлор. А в жизни вы с ней встречались?
- Да, мне довелось в течение нескольких часов общаться с этой удивительной актрисой во время визита дружбы на эскадренный американский миноносец. Она пришла лохматая, с "брюлликом" в тридцать каратов на пальце, странно одетая - в то время она злоупотребляла алкоголем. И когда огромный рыжий капитан, извиняясь, сказал ей, что на флоте уже 200 лет сухой закон, а соки - пожалуйста, в любом количестве, у мадам сразу упало настроение. Очень интересно было наблюдать, как ее лицо стало преображаться, когда мы пошли гулять по палубе мимо выстроенных в ряд моряков. Тут в ней моментально "проснулась" женщина, актриса, она оглядывалась, улыбалась, строила глазки.
- В чем, на ваш взгляд, секрет счастья?
- Вы знаете, здесь нет универсальных рецептов, да и не может быть. Потому что все люди разные, у них разные представления о счастье. Для одного это - коттедж, парк автомашин, меха, валютные счета. Другой ходит пешком, ездит в метро, но при этом в душе у него какая-то удивительная гармония, радость бытия, интерес к жизни и вообще -масса добрых эмоций. Говорят, что лучше быть молодым, здоровым и богатым, чем старым, больным и бедным. Но я часто наблюдаю ситуации, когда к людям пришло богатство, но оно не сделало их счастливыми. Может быть, из-за отсутствия культуры владения этим богатством, на воспитание ее тоже требуются десятилетия. Кроме того, у нас богатство связано всегда с большой опасностью. Сегодня люди закрываются друг от друга стальными двойными дверями. Охранники, замки, сигнализации - на машинах, в домах на дачах - все это, по-моему, дико. Ушло доверие друг к другу, ушло ощущение надежности, уверенности в завтрашнем дне...
Раньше я была более ранима, я расточительно позволяла себе реагировать на какие-то слухи, сплетни, интонации, обидные слова. Сейчас понимаю, что мы все несовершенны и не надо держать ни на кого обиды - этим только себе хуже делаешь. Вообще есть простые истины: не завидуй и будешь счастлив.