14 декабря исполняется 225 лет со дня рождения княгини Зинаиды Волконской, которой в равной мере восхищались Пушкин и Гоголь, Гете и Россини...
Обладательница уникального контральто, автор замечательной оперы (музыки и либретто!) «Жанна д’Арк», писательница и поэтесса, коллекционер, собирательница русского фольклора, щедрая благотворительница, наконец, хозяйка салона, в котором бывали все, кто оставил заметный след в истории России первой половины XIX столетия...
Увы, в наше время о Волконской если и вспоминают, то лишь в связи с Пушкиным, Дмитрием Веневитиновым или ее невесткой — декабристкой Марией Волконской, которую Зинаида Александровна провожала в сибирскую ссылку из своего дома. А жаль! Ее батюшка, князь Александр Михайлович Белосельский-Белозерский, был не только видным дипломатом — посланником при саксонском и сардинском дворах, но и знатоком европейского и античного искусства, состоял членом Петербургской академии наук, Академии художеств, Императорской Российской академии, равно как и множества иностранных научных обществ, вел переписку с Кантом и Вольтером. Обожаемая дочь оказалась на его попечении с самого рождения: супруга — Варвара Яковлевна, урожденная Татищева — скончалась при родах.
Девочку с глазами цвета фиалки природа наделила щедро. Остальное довершили учителя, нанятые отцом. Вторым родным языком для нее стал французский, с 6 лет стала бегло говорить на итальянском, а к 12 овладела древнегреческим и латынью. Выросшая под жарким небом Турина, живая, пылкая и непосредственная княжна Белосельская так и не смогла привыкнуть к петербургским зимам...
Когда дипмиссия князя завершилась и он с семейством вернулся в Россию, младшая его дочь произвела фурор при дворе: по легенде, на первом же балу Александр I шел с нею в полонезе. Падкая на скандалы молва припишет им любовную связь, и даже единственного сына Волконской будет считать ребенком императора. В свите царя она сопровождала Александра в заграничных вояжах. Блистала как певица на приемах, устраиваемых русской делегацией в ходе Венского конгресса, на котором решались судьбы посленаполеоновской Европы. В Париже, рукоплескавшем русским войскам, пленила самого Россини, поставив его оперу «Итальянка в Алжире» и исполнив заглавную партию. А на Веронском конгрессе 1822 года, собравшем монархов континента, Волконская очаровала избранную публику (и в те времена политические форумы не обходились без «культурной программы») в «Прекрасной мельничихе» Паизиелло — любимой опере Александра.
Исполняя волю умирающего отца, Зинаида вышла замуж за человека, полюбить которого была не в состоянии. Князь Никита Григорьевич Волконский, храбрый боевой генерал, личный адъютант императора, был полной противоположностью избраннице — сдержан, рассудителен и начисто лишен какой бы то ни было романтичности. А для Зинаиды, которая вдобавок была младше мужа почти на 20 лет, весь мир был сценой, где она старалась играть только первые роли...
В 1824-м княгиня обосновалась в Москве: всерьез занималась изучением русского языка, записывала народные песни и обряды, работала над романом, писала эссе и стихи. Разработала проект общедоступного музея, по достоинству оцененный впоследствии Иваном Цветаевым, основателем Музея изящных искусств (ныне ГМИИ имени Пушкина).
В доме на Тверской, который сегодня больше известен Елисеевским гастрономом, Зинаида Александровна открыла свой салон. Пушкин, Жуковский, Одоевский, Мицкевич, Погодин: «Тут соединялись представители большого света, сановники и красавицы, молодежь и возраст зрелый, люди умственного труда, профессора, писатели, журналисты, поэты, художники. Все в этом доме носило отпечаток служения искусству и мысли...» — вспоминал князь П.А. Вяземский.
Не влюбиться в прекрасную княгиню было невозможно. Она умела внушать гибельную — в прямом смысле — страсть. Современники дружно обвиняли Волконскую в гибели Дмитрия Веневитинова. История перстня, подаренного княгиней поэту перед разлукой, стала едва ли не самой романтической в анналах отечественной словесности. Сам Пушкин тоже не избежал увлечения Волконской. Но, начав с восторженных мадригалов (это ее он назвал «царицей муз»), закончил едва ли не скандалом, прочитав в ответ на настойчивые просьбы хозяйки весьма неподходящее для салонного чтения стихотворение «Чернь» (позже названное автором «Поэт и толпа»). Считается, что с того вечера он перестал бывать у княгини. Пушкинисты уверяют, что поэту наскучила чрезмерная театральность, которой любила окружать себя Волконская. Впрочем, есть версия, что причиной разрыва стала обыкновенная ревность... Пушкин в письме очень резко высказался о княгине и ее новом поклоннике — графе Риччи.
Основания для ревности были: ветреная княгиня полюбила графа по-настоящему. Риччи развелся с женой. Волконская приняла католичество и в 1829 году уехала с семейством в Италию. Граф последовал за ней и до конца своих дней обожал эту невероятную женщину, которая и в 70 лет смогла сохранить и остроту ума, и вкус к жизни. Она пережила своего Миниато всего на два года. А следующие поколения Волконских тщательно скрывали эту историю.
Княгиня построила виллу в окрестностях Рима, а в городе снимала второй этаж палаццо Поли, перед фасадом которого плещет самый большой и самый прекрасный фонтан Вечного города — Треви. Здесь радушно принимали и соотечественников — Гоголя, Кипренского, Бруни, Тона, и иноземцев — Стендаля, Вальтера Скотта, Фенимора Купера. Зинаида Александровна много занималась благотворительностью, за что была канонизирована католической церковью. В саду своей виллы она устроила Аллею мертвых и Аллею памяти, где первым памятником стала мраморная колонна с бюстом Веневитинова. По легенде, княгиню убило собственное великодушие: отправившись на прогулку в ненастье, она отдала свое пальто нищенке и слегла с воспалением легких, которое некогда свело в могилу и влюбленного в нее поэта.
Вера Невская, заведующая научным отделом Государственного музея А.С. Пушкина
— Зинаида Александровна была богато одаренной натурой. Именно разнообразие талантов в известной степени умалило ее заслуги в глазах потомков. Если бы она могла сосредоточиться на чем-то одном, будь то литература, живопись, музыка или коллекционирование, она успела бы оставить на выбранной стезе более глубокий след. В 1865 году сын Волконской издал все произведения, которые смог отыскать, на русском и французском языках. К сожалению, архивы Волконских рассеяны по свету, и не только в Италии, где Зинаида Александровна окончила свои дни. Многое осело в частных коллекциях в Европе, а что-то оказалось даже за океаном. В 2000-м благодаря усилиям зарубежных ученых-славистов в Италии и США было издан двухтомник сочинений Волконской, ее писем и некоторых фамильных документов. Увы, на русский язык он до сих пор не переведен, и нашему читателю остается довольствоваться разрозненными публикациями в интернете. Остается лишь надеяться, что возрождение интереса к российской истории будет способствовать освобождению из плена незаслуженной полубезвестности тех, кто, как и княгиня Волконская, внес вклад в отечественную культуру.