Эту фразу премьера можно поставить эпиграфом к экономической политике правительства
Накануне на встрече с главой кабинета телеведущие попытались взять быка за рога — сразу заговорили о кризисе в экономике: падение цен на нефть, обесценение рубля, свистопляска с ценами на продукты... Как реагирует правительство? Намерено ли как минимум пересмотреть бюджет-2014, составленный в стране Зазеркалья — когда доходы считали исходя из стоимости нефти в 97 долларов за баррель?
Улыбающийся премьер подтвердил: цены на нефть действительно упали. И «если будут меняться существенно экономические условия, нам придется пересматривать и сценарные условия и в конечном счете принимать решения по бюджету. Но пока мы этого не делаем».
Далее — немая сцена и вопрос в глазах присутствующих: каких еще перемен ожидает премьер? Что должно случиться с российской экономикой, чтобы правительство начало делать хотя бы что-нибудь? Но глава правительства излучает оптимизм: «Мы все-таки сумели обеспечить тот результат, к которому стремились. А этот результат заключается в том, чтобы у нас была сбалансированная бюджетная система».
По сути, «балансировка» заключалась в том, чтобы параллельно с падением мировых цен на нефть рубль падал опережающими темпами. Министр финансов Антон Силуанов еще в октябре все разъяснил (и «Труд» написал): если снижение цены на нефть на 1 доллар за баррель приводит к уменьшению доходов российского бюджета на 70 млрд, то повышение курса доллара на 1 рубль приводит к росту поступлений в российскую казну на 180-200 млрд рублей.
Далее элементарная арифметика: если нефть падает до 65 долларов (потери — 2,24 трлн рублей), то курс доллара нужно поднять на 12,4 рубля, то есть до 45 рублей за «зеленый». Что и было сделано. А вчера Центробанк, повысив учетную ставку, еще подстегнул доллар и евро, и в новом году российских рублей у Антона Силуанова будет как минимум на порядок больше, чем жарким летом блох у бродячего Барбоса.
Вот и премьер подтвердил: «Для бюджетных целей поступление дополнительного количества, что называется, рублей имеет определенное значение — и для балансировки бюджета, и для целого ряда других позиций». Правда, это бьет по карману граждан: даже по официальным данным Минэкономразвития, индекс потребительских цен на начало декабря увеличился на 9,1%, а по продовольствию — на 13,1%. Но, уверен премьер, «здесь не нужно устраивать какой-то такой особой истерики», а нужно «просто набраться терпения, пережить этот тяжелый период и смотреть в будущее...»
У самого Дмитрия Медведева, похоже, такого терпения даже с избытком. Для иллюстрации достаточно сравнить рабочие графики премьера и президента. Вчера глава государства был в Индии — договаривался с тамошним премьер-министром о наращивании взаимного товарооборота и инвестиций, углублении взаимодействия в области атомной энергетики, развитии проектов в сфере инноваций и высоких технологий. Позавчера гостил у Ислама Каримова — договаривался об увеличении поставок сельхозпродукции на российский рынок из Узбекистана и перспективах подписания договора между Узбекистаном и Евразийским экономическим союзом о зоне свободной торговли.
Накануне визита Владимир Путин провел совещания по вопросам повышения эффективности работы госкорпораций и компаний с государственным участием. А днем раньше требовал от исполнительной власти разобраться, почему цены на нефтепродукты выросли на 10% — при снижении мировых нефтяных цен на 35%...
А перед этим были Турция с сенсационным поворотом в судьбе «Южного потока», и Китай, и много еще чего большого и важного для российской экономики.
То есть Путин занимался целенаправленной, подчас рутинной «хозяйственной» работой. Чего в обычном государстве быть не должно. Конечно, в России нужно делать скидку на «специфику отечественного рынка», где вклад государства в ВВП составляет более половины по российским подсчетам и 71% — по оценке МВФ. Но чем же занимается само правительство и его ключевые фигуры в экономическом блоке?
«Выглядит все так, будто у правительства нет четкой и реальной антикризисной программы, — недоумевали тележурналисты во время интервью. — Надо закупать, допустим, производственные линии — закупать за рубежом, за подорожавшие доллары и евро, а российским производителям для этого не дают кредиты в российских банках. И что делать?» Дмитрий Анатольевич чистосердечно отвечал: «Мы говорили лишь о том, что этим пора заниматься:» Премьер соглашался, что кредиты для аграрных производителей непомерно дороги, обещал «просто субсидировать кредитную ставку». Но на дворе уже декабрь, продовольственные антисанкции вводились в августе — почему этих кредитных субсидий нет до сих пор? Вот в чем вопрос, на который опять же не оказалось ответа.
Разговор перед телекамерами показал: премьер обладает информацией о реальном положении дел. Знает, например, о контрабандных польских яблоках, поступающих теперь в Россию под видом сербских, но вдвое дороже. И о сумасшедших тарифах на газ и электроэнергию для тепличных хозяйств. И о многом другом. «Мы смотрим!» — говорил глава правительства, иногда в утешение добавляя: «В принципе это абсолютно нормальная история...»
На вопрос о том, сколько в 2014 году открыто в России новых промышленных производств, премьер назвал примерную цифру — «порядка 300». Но конкретно назвал лишь три крупных комбината, куда был приглашен «перерезать ленточку». А о своем детище «Сколково» заявил, что «там все в порядке», действует около тысячи инновационных компаний, которые за год заработали порядка 20 млрд рублей, то есть по 20 «лимонов» на брата. Для инновационной деятельности — меньше чем мизер. Но Дмитрий Медведев считает, что «задача развития высокотехнологичного сектора в нашей экономике решается:» И в науке у нас «ситуация нормальная». Правда, потенциально российские нобелевские лауреаты почему-то еще раньше переселились на Запад.
Про обещанную налоговую амнистию премьер говорит, что она «нужна не столько для того, чтобы как можно больше денег получить, сколько для создания нормального инвестиционного климата, чтобы условия ведения бизнеса в стране были такие же, как в других частях света». Тем временем ведущие деловые СМИ уже сообщают: после принятия антиофшорного закона — о контролируемых иностранных компаниях — примерно 40% российских бизнесменов, пользующихся офшорами, рассматривают возможность смены налогового резидентства (183 дня в течение года находиться за пределами России). То есть нашу страну ожидает новая бизнес-миграция.
А самое главное, премьер очень доволен правительством: «оно уже состоялось как команда». Рискну предположить: в любой стране с менее терпеливыми избирателями при таких экономических потрясениях и отсутствии у кабинета антикризисной программы «команде» пришлось бы срочно подыскивать себе новую работу. И не факт, что удалось бы найти.
Никита Кричевский, доктор наук, специалист в области госуправления экономикой
— Я не считаю, что наша экономика стагнирует. Посмотрите в окно — Москва задыхается в пробках, где сплошь дорогие авто. С прилавков сносятся товары и продукты, квартиры в новостройках разлетаются. Несмотря на санкции, добыча нефти и газа растет, строятся инновационные нефтехимические предприятия, гидроэлектростанции, осваивается арктический шельф. А вы пробовали воронежские стейки? Попробуйте — никакие австралийские не сравнятся. То есть сегодня все, кто хочет делать дело, работают, и довольно успешно. Но это не благодаря, а вопреки. Чтобы выйти на новый уровень эффективности, в ряд правительственных кресел требуется посадить профессионалов, а потом уже предлагать новую экономическую стратегию.
Михаил Делягин, член РАЕН, директор Института проблем глобализации
— Для нормализации нашей экономики следует, во-первых, очистить власть от либералов. То есть от людей, которые считают, что российская экономика должна служить глобальному бизнесу, а не народу России. Плюс очистить от идиотов, которые либералам поддакивают. После чего можно заняться глобальной комплексной модернизацией госпредприятий, которая должна быть проведена в условиях ограничения произвола монополий и ужесточения борьбы с коррупцией. А еще обеспечить защиту разумного благосостояния граждан. За основу взять хотя бы прожиточный минимум, но только реальный, а не фиктивный, как сейчас. Соответственно, придется перекроить бюджеты. Ну и, наконец, нормализовать, то есть сделать дифференцированной и социально справедливой, фискальную систему. Потому что система, когда чем человек беднее, тем он больше платит налогов и обязательных платежей, абсолютно неадекватна и нездорова.