Спустя почти 50 лет этот фильм вновь вернулся на Лазурный берег: в августе здесь проходил праздник российского искусства, открывавшийся "Журавлями". А чуть раньше, на открытии XXIX Московского международного кинофестиваля, Татьяне Самойловой и Алексею Баталову (исполнителю роли Бориса, нынче, увы, приболевшему) Эмир Кустурица вручал почетные призы за вклад в мировой кинематограф.
Когда вчера я позвонила Татьяне Евгеньевне, чтобы поздравить актрису с 50-летием легендарного фильма, то услышала на том конце провода совсем другой голос, чем тот, что звучал в "Журавлях", "Анне Карениной", "Неотправленном письме". Что же, годы берут свое...
- Татьяна Евгеньевна, вы верите, что после выхода фильма "Летят журавли" прошло 50 лет?
- Нет, не верю. Только когда смотрю на себя в зеркало, то верю, а так мне кажется, что я ничуть не изменилась и внутри осталась та же - порывистая, влюбчивая, гордая, резкая.
- Когда по телевидению показывают этот фильм, смотрите его, или вам это очень больно?
- С одной стороны, больно, и поэтому каждый раз плачу, а с другой - радостно, поскольку мне выпало счастье сниматься у великого Михаила Калатозова. Он настолько доверял мне, что говорил: "Придумывай все, что хочешь, я все приму". И я придумывала. Правда, ко мне очень настороженно относился автор сценария Виктор Розов. Уж очень он хотел, чтобы эту роль играла Лена Добронравова, но, посмотрев готовый фильм, сказал: "А вы победили меня, я до конца не верил, что вы справитесь с этой ролью".
- Но Алексей Баталов, ваш суженный по "Журавлям", был влюблен в вас?
- По роли да, а в жизни мы были просто друзьями, партнерами, которым надо так сыграть любовь, чтобы зрители поверили. В кого я действительно была влюблена, так это в Василия Меркурьева, исполнявшего роль отца Бориса, военного хирурга. Этот уникальный актер всех нас заражал оптимизмом, он был так добр и внимателен ко всем, что походил на доктора Айболита. Мне это было особенно важно, поскольку моя Вероника, изменившая Борису и принявшая любовь Марка как спасение от одиночества, по фильму опасается, что отец Бориса отвернется от нее, станет презирать. Но он прощает ее. В отличие от зрителей, от которых я много натерпелась после выхода фильма. Они резко осуждали поведение моей Вероники, считали ее предательницей, а Никита Сергеевич Хрущев на каком-то заседании по культуре так просто назвал ее проституткой. И вообще, если бы не Клод Лелуш, который, увидев этот фильм в Москве, предложил его Каннскому фестивалю, то, может быть, у картины была бы совсем другая судьба.
- Но ведь в 1958 году в Каннах вас не только называли русской красавицей, но и легендой фестиваля.
- Насчет русской красавицы они были не совсем правы, поскольку моя мама была польской еврейкой, ну а папа, известный всем артист, действительно русский. Это он настоял, чтобы я бросила балет и поступила в театральный институт. Конечно, в Каннах у меня сильно закружилась голова. Ну представляете, ко мне до начала фильма подходит сам Пабло Пикассо и говорит: "Уверен, после показа фильма вы станете звездой".
- И вы ею стали....
- Как же, стала... После "Журавлей" у меня был долгий простой, и только в 1964 году Александр Зархи пригласил меня на роль Анны Карениной, где я играла со своим бывшим мужем Василием Лановым. Он удивительный артист и большой умница, я его всегда уважала и продолжаю уважать. Очень жаль, что мы больше не встречаемся на съемочной площадке. Хотя... Может быть, это и к лучшему - меньше разочарований, молодость-то прошла.
- И все-таки в последнее время вы снова начали сниматься в кино...
- Вы хотите сказать, в эпизодах... Наверное, мне грех обижаться на судьбу - не каждой актрисе она дарит такие встречи и такой успех. Но успех проходит, и человеку надо жить дальше... Но я себя по-прежнему считаю действующей актрисой, и обсуждению это не подлежит.