Трудно заставить верить интервьюеров в самые искренние признания, не искажать их. Людская молва все равно что-нибудь да припишет! И не простит трех мужей, особенно когда при первом браке тебе было всего 17, а избранник был актером. Если второй муж тоже был актером и намного старше, с ним Крюкова прожила в законном браке всего три недели. И уж как не посудачить о третьем муже - бизнесмене Александре Кареве, который после каждого спектакля преподносил ей огромный букет из ста роз. А потом вся тусовочная Москва говорила о том, что он подарил Жене самый настоящий роллс-ройс, тогда - один из трех автомобилей этой марки в столице. И потом, как-то не верится, что при таком обилии талантливых актрис известные кинорежиссеры западают именно на нее исключительно из-за ее актерских способностей...
И тем не менее фильмы с ее участием становятся хитами. Это и "Ключ от спальни", и "Цареубийца", и "Упасть вверх", и "О любви", не говоря уже о таких телесериалах, как "Петербургские тайны" и "Бандитский Петербург", послужившие Крюковой пропуском в большое кино. А совсем недавно закончились съемки еще двух фильмов - "Андерсен" и "Последняя молитва", где Евгения так ярко продемонстрировала свой талант, что, кажется, разговоры о том, что она - всего лишь эффектная фотомодель, и вовсе пора прекращать.
- Недавно вы снялись в роли Панночки в фильме "Последняя молитва" по мотивам гоголевского "Вия". Как вы себя чувствовали в мистической стихии?
- Классно. Я летала под куполом заброшенного костела в Эстонии, как заправская ведьма. Вначале я категорически заявила, что ни за какие деньги не буду этого делать, потому что знаю, какая у нас допотопная техника, и если сорвешься - никто за это отвечать не будет. Но потом меня убедили в надежности устройства, надели пояс, прикрепили к нему несколько тросов, подвесили, и я, как какой-нибудь Копперфилд, парила в воздухе. Была в таком восхищении, мне казалось, у меня выросли крылья и я превратилась в птицу.
- Говорят, самое большое счастье для актера - встретить своего режиссера, который вытащит из него то, о чем он сам и не подозревает. У вас есть такой режиссер?
- Скажем так: у меня есть несколько режиссеров, с которыми я общаюсь постоянно. В кино это Эльдар Рязанов и Сергей Соловьев, а в театре - Юрий Еремин, Марк Вайль, Андрей Житинкин. Всегда боялась прикипеть к одному режиссеру, потому что потом очень трудно преодолевать психологический барьер, начиная работать с другими. Это все равно что ходить по болоту, когда, то одна нога увязнет, то другая, и ты не знаешь, за какой кустик схватиться, чтобы тебя не засосала трясина. И потом, когда долго работаешь с одним режиссером, то он начинает ревновать тебя к другим, и все рушится. Я же не выношу конфликтов и предпочитаю сохранять ровные отношения.
- Когда вы впервые снялись в кино?
- Это было очень давно, в 1989 году, когда я еще была студенткой архитектурного института.
- К вам подошли на улице и сказали: "Девочка, хочешь сниматься в кино?"
- Да нет. Я пришла с подругой на дипломный спектакль в Щукинское училище, и там меня увидел белорусский кинорежиссер. Таким образом все и закрутилось с кино.
- Но архитектурный-то окончили?
- Нет. Хотя попасть туда было очень непросто, конкурс примерно такой же, как в театральный. Но учиться в архитектурном - это не значит заниматься только творчеством. Когда пришлось сдавать сопромат, теорию материалов, то я почувствовала - это не мое. И ушла.
- И тем не менее, как и все, учившиеся в архитектурном, вы человек рисующий?
- Естественно.
- А правда, что ваши корни уходят к древнему дворянскому роду Воронцовых-Дашковых?
- Правда. Только я предпочитаю об этом не распространяться. Слишком много в последнее время развелось принцесс голубой крови.
- Вы согласились играть в возобновленном спектакле Андрея Житинкина "Анна Каренина", который дирекция Малой Бронной закрыла. Почему?
- Я не могу предавать людей, с которыми работала в тесном контакте и стараюсь быть им полезной, особенно, когда им плохо. К тому же Житинкин поразительно тонко чувствует артистов, предоставляя им во время репетиций полную свободу. А это довольно редкое качество для постановщиков, так как в основном они диктаторы.
- Тем не менее критика в штыки приняла спектакль, и летели стрелы главным образом в вашу Анну, из которой вы сделали морфинистку.
- Вообще-то Анна просто пьет успокоительное, и это совсем необязательно морфий. А потом многие критики хотели скандала, и они его сделали. Я уж не говорю о том, что иные журналисты писали о спектакле, явно не посмотрев его.
- Зато, как признают многие, вы психологически очень точно сыграли Бланш Дюбуа в "Трамвае "Желание". Там ваша героиня от безысходности сходит с ума. И показано это очень натуралистично. Вы часом при подготовке к роли не посещали желтый дом?
- В этом особенной надобности не было. Во-первых, сама профессия артиста несколько сумасшедшая, а во-вторых, сегодня нервы у людей так напряжены, что каждый может тронуться или уйти в астрал.
- Надеюсь, служба в театре Моссовета не дает вам повода излишне нервничать?
- Что касается этики и человеческих взаимоотношений, то здесь все в порядке. Я никогда не видела, чтобы кого-то подставляли, унижали, не говоря уже о многом другом.
- Многое другое, это - что? Иголки в платьях, гвозди в туфлях?
- Вы зря иронизируете. Конкуренция в труппах иногда приобретает уродливые формы. В том же театре на Малой Бронной, когда был генеральный прогон "Анны Карениной", не пришли костюмеры (а у меня там много переодеваний), поэтому пришлось просить о помощи посторонних людей. А за два часа до спектакля мне выстирали бальное платье...
- Наверное, и в театре Моссовета поначалу тоже было нелегко?
- Дело в том, что наш курс учился при этом театре, и мы как-то органично влились в его труппу еще со студенческой скамьи. Так, я уже на третьем курсе играла в спектакле.
- Театральные режиссеры обычно не любят, когда их актеры отлучаются на съемки. Павел Хомский спокойно отпускает вас?
- Ну, во-первых, я у него не одна такая, многие наши артисты снимаются в кино, и он вынужден с этим мириться. Во-вторых, я пока ни разу не подводила театр, и где бы съемки ни проходили, мчусь за тысячи километров, чтобы не сорвать спектакль.
- Я понимаю, когда вы живете в самолете ради работы у таких мастеров, как Соловьев или Рязанов. Но вы участвуете и в антрепризах, где все обычно делается левой ногой, ездите с ними на гастроли. Вам что, не хватает ролей, денег?
- Поверьте, я отказывала многим антрепренерам, но в данном случае мне понравилась пьеса "Шуман, Брамс" и руководитель театрального проекта Петр Штейн, поскольку он все делает основательно.
- И вот ради этого спектакля вы летите со съемок из Петербурга в Москву, чтобы вечером выступить, а утром обратно?
- Конечно, это жизнь на разрыв, но сегодня по-другому существовать нельзя. Пока есть силы, здоровье, желание пробовать - надо двигаться вперед. Ведь молодость быстро проходит, и для актрис это очень больной вопрос.
- Скажите, приходится ли вам бороться за роли? Намекаете ли вы, скажем, тем же режиссерам в театре Моссовета, что хотели бы сыграть у них?
- Никогда. Так, на роль Бланш Дюбуа претендовало несколько актрис. Говорили и обо мне, но я об этом ничего не знала, потому что в театральных тусовках не участвую, никакие сплетни не собираю. И когда однажды меня пригласили в кабинет худрука и сообщили, что утверждена именно я, то изумлению моему не было предела и я восприняла это как подарок. Хотя, как оказалось потом, ни один спектакль с моим участием не собирал такое количество негативных оценок критики, как этот. У меня даже началась депрессия. И только люди, которые встречали меня после спектакля с цветами, как-то успокаивали.
- А говорят, что сейчас зрителей, поджидающих любимого артиста с цветами у служебного входа, уже не бывает.
- Представьте, бывают. Я могу похвастаться тремя женщинами, которые уже пять лет не пропускают ни одного моего спектакля. Они стали настолько близкими мне людьми, что когда я выхожу на сцену и вижу их в зале, то на душе сразу становится спокойно. Вот они и есть мои главные критики.
- Женя, вы действительно никогда не бываете не только на театральных тусовках, но и на многолюдных светских мероприятиях. Предпочитаете одиночество?
- Нет. Просто у меня есть близкие люди, с которыми интересно общаться, и не надо притворяться, что-то изображать из себя, так как больше всего в жизни я ценю искренность.
- Мне говорили, что вы человек замкнутый и даже слегка высокомерный. Неужели никогда не "прикипаете" к своим партнерам по кино?
- Очарование друг другом, конечно, бывает... Но вообще-то во время съемок я стараюсь держаться доброжелательно со всеми. Ведь если мы где-нибудь с кем-нибудь встретимся позже, и на душе не будет никакого осадка, то мы хотя бы спокойно посмотрим друг другу в глаза. И это уже гарантирует нормальную работу. Но прежде всего я ценю в партнерах профессионализм, способность импровизировать. Поэтому я сразу же была покорена Сергеем Мигицко, сыгравшим Ганса Христиана Андерсена в фильме Рязанова. Он поразительно легкий и добрый человек, и мне легко было играть его возлюбленную, на которой он так и не женился. Съемки проходили в Питере, который я безумно люблю, и даже одно время хотела переехать туда, поскольку вода и старинная архитектура меня успокаивают. Есть и еще один город, где я бы хотела жить по той же причине, - это Венеция.
- Любите путешествовать?
- Люблю. Но больше всего мне нравится дикая природа. Поэтому во время отпуска собираемся с друзьями семьями и отправляемся на Алтай, в Карелию, где ощущаешь себя частичкой мироздания. Сейчас, когда моя дочурка подросла и ей уже пять лет, ездим в Ялту к Черному морю, чтобы она могла окрепнуть и подлечиться. Правда, загорать я не люблю, и провести два часа на пляже для меня большое испытание. Но чего не сделаешь ради родного чада...
- Ваша дочь более общительна, чем вы?
- Она излишне общительна и уже выступила на сцене вместе со мной. Вела себя настолько непринужденно и естественно, что просто завидки брали.
- Если вдруг вы разочаруетесь в актерской профессии, как это произошло с архитектурным институтом, то чем будете заниматься?
- Не знаю... Но уж по крайней мере не бизнесом, это не мое. Может быть, прикладным искусством, поскольку кое-что умею делать руками, но пока действительно об этом не думаю. Я знаю, что главное для женщины - это семья, дети, а все остальное только прикладывается к этому.
Беседу вела
14:24
Шольца напугал «Орешник»
