Правительство намерено вернуть землю тем, кто пашет. Почему это надо сделать? Размышления известного агрария Павла Грудинина
Почему российская пашня уходит с молотка и на месте бывших полей растут либо коттеджи и склады, либо сорняки и мелколесье? Ответ пытается найти правительство, которое наконец утвердило порядок изъятия сельхозугодий у новых собственников, которые их не используют по назначению. Поможет ли это навести порядок с землей, мы выясняли вместе с руководителем передового подмосковного предприятия «Совхоз имени Ленина» Павлом Грудининым, одним из постоянных авторов нашей газеты. Он высказал на этот счет свое мнение.
— Надеюсь, теперь хорошим хозяевам будет легче. Мы вот давно присматривались к заброшенным землям соседнего совхоза, но процедура покупки невероятно сложная. Если теперь станет проще, то я двумя руками «за». Но вот в то, что государство начнет забирать сельхозугодья, не верю. У государства нет ни ресурсов, ни тракторов, ни агрономов.
Мы вообще категорически против коммерциализации пашни где бы то ни было — в глубинке или в Подмосковье. Земля одна, и это прежде всего кормилица. Обеспечивает продовольственную безопасность, дает всем работу. Один крестьянин создает пять рабочих мест в городе. Это аксиома, прописные истины.
К сожалению, защита сельхозугодий в России фактически отсутствует. Царит откровенный произвол. Одним росчерком пера пашню можно перевести в промышленную категорию, в категорию земли поселений. Приняли постановление, губернатор подписал — и прощай, поле. А для частной застройки вообще достаточно постановления главы муниципального района.
Последствия перед глазами. Кругом, где недавно колосилась пшеница, сплошь заборы. И на каждом шагу объявления: «Продается».
На моих глазах в соседние хозяйства приходили так называемые инвесторы, а фактически рейдеры, поддерживаемые областным руководством. Обещали развивать производство, сулили золотые горы. В колхозе Горького автобус с деньгами подгоняли прямо к правлению и за 100 тысяч рублей выкупали у крестьян земельные паи. А потом поставили своего человека, и все — захват состоялся. Дальше распродали оборудование, трактора, технику, закрыли фермы, «отбили» деньги. А потом перевели землю в предпродажное состояние...
С тех пор прошло лет семь. И в бывших именитых колхозах работников не осталось, коров нет, ничего не сеется и не выращивается. Мужики ушли в город, стали сторожами. Охраняют в том числе склады и холодильники с турецкой картошкой, китайской вермишелью, американскими окорочками.
Как мы сами выжили? Специалисты совхоза выкупили акции хозяйства. Отбили первую рейдерскую атаку. Потом нас попытались обанкротить. Потом пытались еще на меня и моего зама завести уголовное дело. Всего хватало.
Теперь уже бывший президент Медведев предложил создать Большую столицу, передать городу 150 тысяч гектаров подмосковной земли. Как в феодальные времена — вместе с людьми, с землей, домами и хозяйством. Под удар попадают очередные фермерские хозяйства, совхозы и колхозы.
Я этой логики не понимаю. Когда рядом мегаполис — значит, есть надежный рынок сбыта. Причем свежайшей продукции, а не замороженной, напичканной
Тогда ради чего, собственно, затевается «великое переселение»? Ради перевода из душной столицы в сторону Калуги министерств, ведомств, банков? Но для этого 200 гектаров хватит и еще останется.
Я в бытность депутатом Мособлдумы интересовался, есть ли
Что крестьяне получат взамен? Никто ничего не знает. Или знает, но молчит. Потому что если выкупать земли у собственников честно, по рыночной цене (а именно так записано в законе), то потребуются дикие деньги. В нашем районе, например, сотка стоит 10 тысяч долларов. За несколько гектаров, которые мы можем потерять, совхоз должен получить примерно 10 млн. Но государство не привыкло ничего платить. Отбирают и все. Так уже было при расширении Московской кольцевой дороги. Обещали компенсировать изъятые поля и благополучно «забыли».
В мире принято помогать тем, кто кормит. Нам тоже говорят о поддержке села, якобы в год выделяют на это аж 5 млрд долларов. Речь, если разобраться, идет о процентных ставках по кредитам, и эти ставки все равно кормят только банкиров.
Скажу для сравнения, что в США фермер получает кредит под 2% и на срок 20–40 лет. В России — от 4% и всего на восемь лет. За такой срок вложения точно не окупятся. По сути имитация помощи.
В Европе берут средние расценки и по ним высчитывают так называемые справедливые закупочные цены. Случится кризис перепроизводства — государство все равно выплатит по осени оговоренные деньги. В многостраничном Законе США о развитии сельского хозяйства все условия жизни и труда прописаны до мелочей. И если фермеру
У нас тоже есть закон о развитии сельского хозяйства. Но он не прямого действия — отсылает к правительственной программе развития села. А она вертится вокруг бюджета. При этом все подвешено, все неопределенно или зависит от рыночной конъюнктуры. И попадает селянин в лапы бессовестного, алчного перекупщика. Сколько он захочет, столько и заплатит. А не согласишься — останешься вообще ни с чем.
В Америке трейдер платит селянину за пшеницу два раза. Первый раз — за зерно для внутреннего рынка. И второй — когда оно идет на экспорт. У нас в законе записано, что цены на зерно определяются государством. А дальше приписка: «В том числе на биржевых торгах, аукционах». Поэтому не было и не могло быть справедливых, гарантированных государством цен. Только произвол и бесправие. Вот почему сегодня, скажем, в Тверской области остаются невспаханными половина полей. Зарастают бурьяном да лесом. Некому уже пахать да сеять. Абсурд...
Мне в руки попали цифры отчетов за 1988 год. В застойное время надои молока в области были 2 млн тонн, сейчас почти в три раза меньше. В пять раз снизилось поголовье скота. Просто угробили свое животноводство.
А чему удивляться? Почувствуйте разницу: европейскому фермеру выплачивают в виде субсидий на 1 гектар обрабатываемой земли от 350 до 600 евро, а отечественному — 6–9. Средние годовые надои в Европе — 10–12 тысяч литров на корову, у нас — 4–4,5 тысячи.
Собираемся в деревне Слобода построить животноводческую ферму на 600 голов. Вопрос вопросов — электричество. За каждый подключенный киловатт надо заплатить 12 тысяч рублей. При этом совхоз в течение трех лет (!) не может получить технические условия. В МОЭСК — компании, которая занимается электрификацией, — нам никто не отвечает, даже трубку не поднимают:
Предлагают ради удобства обратиться в якобы независимую посредническую фирму, она, мол, все уладит. Изощренный и распространенный способ вымогательства.
Но это далеко не все. Проект, помимо всего прочего, нам надо согласовать с тремя аэропортами — Внуково, Домодедово и Быково. Почему?! Ферма одноэтажная, строится на месте старой. Понятно, как утрясаются такие согласования:
Два года назад в той же Слободе мы пытались построить склад для хранения картофеля, моркови, свеклы. Не смогли! Стали строить на свой страх и риск. И глава районной администрации подал на нас в суд. До этого пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Судимся. Я судье говорю: вы посмотрите, у нас весь склад картошкой забит. Что плохого, вредного для страны сделали?
На Западе, чтобы перевести земли из одной категории в другую, надо заплатить огромные налоги. В любом случае сделать это непросто. Никаких рейдеров! Это вообще немыслимо.
Если у них продают поле, то такому же фермеру. Никому другому. И при этом покупатель должен документально доказать, что сумеет справиться, что у него есть опыт и специальное агрономическое образование.
В США расширяются города. Но при этом земля облагается, безусловно, повышенными налогами, а сами они уходят в бюджет. Конкретно — на оказание помощи фермерам. Только так. В Америке считают, что сельское хозяйство — основной источник доходов и условие сокращения безработицы.
Что же делать фермеру? Мой совет — не сдаваться. Как в той притче про лягушку, которая попала в молоко. Суетилась, суетилась, сбила масло и выбралась наружу.
Чтобы избавиться от перекупщиков, мы, например, установили свои торговые палатки, договорились напрямую с магазинами. Главный при этом вопрос — доставка продукции. Купили грузовики, решили транспортную проблему. Приобрели специальную машину для мойки, полировки, упаковки овощей. Картошка, морковь, свекла на прилавках сверкают. Покупатели довольны.
Из Германии привезли автомат для продажи «живого» молока. Собираемся еще такие же поставить. Жизнь продолжается...