Почти все последние начинания Юрия Кары сопровождают скандалы, пересуды, а то и суды, которые суть непременная составляющая его пестрого творчества. Вот и только что прошедший по Первому каналу сериал "Звезда эпохи" вызвал резкие протесты и судебные иски со стороны родственников актрисы Валентины Серовой и писателя Константина Симонова - последние наряду с советскими государственными деятелями Вячеславом Молотовым, Лаврентием Берия, генералиссимусом Сталиным, генсеком Хрущевым, маршалами Рокоссовским, Жуковым стали героями телефильма.
Впрочем, в телесериале эти и другие исторические персонажи фигурируют то под своими подлинными фамилиями, то под прозрачными псевдонимами типа Валентина Седова или Константин Семенов, что порождает подлинную неразбериху, если не сказать, кашу. Потому что слова песни "С "лейкой" и блокнотом", которая звучит в фильме, написал все-таки Симонов, а не неведомый Семенов. И с Буниным во Франции встречался Симонов, а не Семенов. Опять же в фильмах "Сердца четырех", "Жди меня" и в других знаменитых лентах, фрагменты из которых включены в "Звезду эпохи", снялась реальная Валентина Серова, а не какая-то неведомая нам Седова. И Москву от фашистов защищал, как известно, будущий дважды Герой Советского Союза, маршал Рокоссовский, а не странный персонаж с густо подведенными глазами по фамилии Родоновский, который закатывает в военной Москве богатые пиры с хорошей выпивкой и невиданной снедью. Эти подмены выглядят в фильме то наивно, то нелепо, а то и кощунственно - особенно в дни празднования Великой Победы, отметить которую менеджеры Первого канала решили и таким странным полотном.
Создатели телесериала, похоже, меньше всего были озабочены исторической точностью, подлинными реалиями той поры. Вообще-то говоря, Юрий Кара решился на провокативно-отчаянный жест - сталинскую эпоху, на которую пришлись массовые репрессии, кровавая война, послевоенные "чистки", другие лишения той суровой поры, он дерзнул представить на экране по всем законам "мыльной оперы", где исторический фон - лишь своего рода необязательный "гарнир" к душещипательной любовной истории актрисы и писателя. Как известно, настоящей "мыльной опере" противопоказана жизненная сложность, все эти полутона и оттенки. Она стремится привести многоцветье мира к простым оценкам и предельно ясным характеристикам. И побольше глянца, гламура, чтобы глаз и душу невзыскательного зрителя радовало. Ведь он присел у телеэкрана отдохнуть...
В соответствии с этой установкой предвоенная и даже военная Москва, когда враг стоял у ворот, выглядит в фильме фальшиво чистенькой и прилизанной, хоть бери на обложку глянцевого журнала. Сталин (А. Джигарханян) в "Звезде эпохи" получился этаким добрым, мудрым дедушкой, денно и нощно пекущимся о процветании родной державы. Валентина Седова ест исключительно красную икру вперемежку с черной - даром что на дворе послевоенное лихолетье, катается по Москве на роскошных автомобилях, постоянно меняет наряды и любовников да постепенно спивается от непонятно каких жизненных тягот. Константин Семенов (он же Симонов) в перерывах между командировками безвылазно сидит в кабинете Сталина, внимая его мудрым указаниям, пишет заказные пьесы, меняет одни роскошные апартаменты на другие да мается от безысходной ревности к сопернику Родоновскому (И. Лагутин). Последний скупо глотает слезы, глядя на окна когда-то близкой ему, а теперь гордо отворачивающейся при встречах актрисы. А актриса горюет, разрываясь, как водится, между чувством и долгом. Мораль: знаменитые тоже плачут.
Но какими творческими муками, а зачастую и адскими муками совести заплатили Серова и Симонов за свою известность? Сколько бессонных ночей уходило у них порой на то, чтобы родилась одна-единственная удачная сцена или талантливая строка? И как при расслабленном, ленивом безделье (так это выглядит на экране) у них вообще появлялись спектакли, книги, роли? Да и нелишне было бы задаться вопросами: почему вся страна смотрела и любила фильмы с участием Серовой, а едва ли не весь мир читал книги Симонова? Почему эти фильмы и эти книги живы и сегодня? Почему от стихотворения "Жди меня", прочитанного на старой пластинке глуховатым, картавым голосом Симонова, по-прежнему продирает мороз по коже, а от реплик писателя Семенова в исполнении невыразительного, вялого Александра Домогарова за версту несет начетничеством и скукой? Почему от некрасивой в сущности Серовой с блеклой пленки старого кино прямо-таки веет магнетизмом - в отличие от кукольно-хорошенькой и упорно не стареющей на протяжении десятилетий Седовой в исполнении старательной (и не более того) Марины Александровой?
Яркие, крупные, противоречивые личности своей эпохи Серова и Симонов, равно как и Александр Фадеев, Илья Эренбург, Фаина Раневская, Борис Горбатов, Алексей Дикий, не подняты в фильме Кары до символов, знаков эпохи, а, по сути, сведены до уровня мелких светских персон, озабоченных только внешними атрибутами успеха да собственным преуспеянием. Но ведь еще Александр Пушкин подарил нам вот эту незыблемую нравственную заповедь. "Оставь любопытство толпе и будь заодно с гением, - настаивал Александр Сергеевич. - Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок - не так, как вы - иначе".
Юрий Кара не внял совету классика. Что ж, наказанием ему станут не только грядущие судебные процессы с участием родственников оболганных знаменитостей, но и его собственное творение, которое - я вполне уверен в этом - забудут вскоре после премьеры. А старые фильмы Валентины Серовой и давно написанные книги Константина Симонова будут жить еще долго.