Но, естественно, был у праздника и особый политический смысл: вряд ли состоялся бы такой мировой саммит, если бы Россия, ее президент не пользовались уважением. Какие же еще выводы о роли и месте нашей страны в современном мире можно сделать? С этим вопросом корреспондент "Труда" обратился к известному политологу, ведущему программы "Постскриптум" на телеканале ТВЦ, профессору МГИМО Алексею ПУШКОВУ.
- Главный вывод: Россия является одной из ведущих держав современного мира. Если бы это было не так, то Буш, безусловно, не приехал бы, а прислал в лучшем случае вице-президента. Мы не увидели бы ни Шредера, ни Ширака. Мне кажется, это показывает, что наша внешняя политика должна быть более напористой. Следует проводить такую линию, которая позволит более решительно и последовательно отстаивать наши интересы. 9 Мая лишний раз показало: Россия - великая держава с великой историей, большим авторитетом и очень серьезными достижениями в мировой политике. И нечего бояться наших "контрагентов".
- А как вы относитесь к тому, что на торжества все-таки не приехали два прибалтийских лидера и грузинский?
- Конечно, это не снижение статуса России. Саакашвили, на мой взгляд, просто политический истерик и популист. Своим поступком, думаю, он сильно проиграл в глазах сограждан, показал политическую незрелость. Грузия потеряла тысячи своих солдат на фронтах второй мировой, многие стали героями. Участие в общей победе, безусловно, - великая страница в ее истории. А Саакашвили как бы лишает республику этого участия. В республике вообще уже возникает раздражение его правлением. Никаких особых достижений у него нет и пока не предвидится, поэтому сосредоточился на вопросе о выводе российских баз, пытаясь отвлечь население от своих неудач на социально-экономическом фронте.
- У президентов Литвы и Эстонии свои причины отказа от поездки. Они, как, впрочем, и президент Латвии, утверждают, что, мол, победа над фашизмом принесла им советскую оккупацию.
- Это лицемерная политика. Получается, что они осуждают Советский Союз больше, чем нацистскую Германию, которая, вообще-то, не предполагала существование таких государств, как Литва, Латвия и Эстония. Да, мы присоединили их к Советскому Союзу, но оставили им государственность. У них были свои столицы, свои гимны, свои парламенты, свои правительства, и благодаря этому они стали независимыми. По словам некоторых прибалтийских лидеров, получается, что страна, которая намеревалась их вообще уничтожить, лучше России. Мне кажется, это отражение национализма малых наций, который, кстати, ничем не лучше национализма большой нации.
- Но Буш в интервью нашему телевидению сказал о том, что судьбу Прибалтики решали, между прочим, на Ялтинской конференции три лидера - Сталин, Черчилль и Рузвельт.
- Да, он отметил, что так называемые демократии особенно не возражали против того, чтобы прибалты находились в советской зоне. Но с другой стороны, Запад теперь, задним числом, говорит странам Балтии: "Да, вы правы, мы поддерживаем ваше возмущение". Ну, тогда прибалты должны были бы, с одной стороны, осуждать нас за ввод войск, а с другой, осуждать американцев и англичан за лицемерие и предательство. Но они же этого не делают...
Это попытка утвердиться за наш счет. Думается, мы должны вести более жесткую политику по отношению к ним.
- Председатель Комитета Госдумы по международным делам Констатин Косачев говорит, что отсутствие лидеров Грузии, Литвы и Эстонии не испортило праздник, но отразится на отношениях с Россией.
- Должно отразиться. Праздник они нам испортить не могли, потому что их реакция и победа над фашизмом - понятия несоизмеримые, как бы разные вещи. Понимаю, что у прибалтов могут быть свои мотивы и с ними можно считаться, но я ставлю под сомнение их истерическую и лицемерную реакцию на то, что произошло в те годы.
- Как бы вы прокомментировали прозвучавшее от одного из американских политиков требование о денонсации пакта Молотова - Риббентропа?
- Этот пакт утратил силу. Итоги второй мировой войны, конференции в Тегеране, Ялте, Потсдаме уже были фактически денонсацией пакта Молотова - Риббентропа. Не говоря уже об осуждении этого пакта на съезде народных депута- тов 1989 года... Сейчас же никто не предлагает денонсировать пакт о ненападении с Германией, который мы заключили в августе 1939 года, или пакт о ненападении с Японией. Все это политические способы давления на Россию, попытка найти слабые места в нашей позиции, создать у нас комплекс вины.
- Будет ли способствовать сам по себе приезд в Москву такого числа лидеров, добросердечная атмосфера праздника прорыву в отношениях с той же Европой?
- Чтобы были прорывы, должны быть очень серьезные причины для этого. Каких-то глубоких прорывов я не жду. Соотношение сил между Россией и Европой пока не изменилось. Европа, отдавая нам должное и уважая нас, - это видно и по действиям Ширака, и по действиям Шредера и Берлускони, - тем не менее считает, что Россия находится в позиции относительной слабости. И поэтому, я думаю, она будет продолжать политику мягкого давления, пытаясь добиться от России того, что ей нужно.
Блэр, кстати, как мне кажется, сторонник даже более жесткой линии. Он не случайно не приехал в Москву. Отговорки, что он занимается формированием правительства, несерьезны. Это демонстрация определенного отношения. Это все звенья одной цепи: политубежище Закаеву, политубежище Березовскому...
Изменить отношение к нам может усиление России как экономической и военной державы. Вот когда они это почувствуют, тогда начнут гораздо больше с нами считаться. И нужна более жесткая политика со стороны России. Хватит нам быть гиперуступчивыми и гиперподатливыми.
Когда недавно была с нашей стороны попытка потребовать от поляков расследования причин гибели 60 тысяч русских и украинских военнопленных после того, как белополяки атаковали большевистскую Россию - это была война 1919 - 1920 годов, то польское правительство заявило, что никакого расследования не будет, вопроса, мол, не существует. А к нам снова и снова претензии по поводу расстрелянных в Катыни. Там погибло в три раза меньше. Некоторые депутаты и даже члены Совета Федерации говорят: да, мы виноваты, нам надо учитывать эмоции и чувства людей этой страны. Почему же наши эмоции и чувства никто не учитывает? Нам, повторюсь, надо вести себя гораздо более определенно и жестко.
- И испортить отношения с Европой?
- Мы же не разрываем отношения с Польшей из-за их ответа. Наши отношения с Европой не будут такими сладенькими, но нам и не нужны сладкие отношения. Нам нужны отношения, в которых нас будут уважать, в которых с нами будут считаться. Я призываю не к конфронтации, а к тому, чтобы мы четко и очень определенно отстаивали свои позиции.