Полемические заметки на полях концертных и выставочных программ
Это похоже на дурной сон. Следственный комитет взялся проверять песню «Русская женщина», с которой певица Манижа будет представлять нашу страну на «Евровидении». Инициировало это разбирательство некое АНО «Ветеранские вести», которое посчитало номер певицы оскорбляющим достоинство русских женщин и нарушающим национальное согласие в России. А «Союз православных женщин» в опубликованном на этом же интернет-сайте обращении углядел в песне, кроме вышеупомянутых грехов, еще и оскорбление мужчин…
Разумеется, ничего подобного в песне нет даже близко – об этом уже высказались артисты и юристы. Но серьезные люди в погонах вместо того, чтобы бороться с коррупцией, искать и обезвреживать террористов, вынуждены вникать в слова и мелодию песни, которая лично мне не нравится, но, напомню, победила в ходе национального отбора по Первому каналу, набрав миллионы голосов. По идее, теперь Следственному комитету надо проверить и эти миллионы на их лояльность конституционному строю.
Бред, скажете вы. Но разве не являемся мы свидетелями бредовой ситуации всероссийского масштаба? Я вовсе не хочу бросить увесистый булыжник в сотрудников СК – они обязаны реагировать на поступившие к ним обращения. Меня в данном случае занимает психология людей, которые садятся с утра пораньше и строчат письма в инстанции. И добро бы писали руководству Первого канала или в Минкультуры, в чьей компетенции, по идее, находятся подобного рода конкурсы. А то сразу обращаются в суровое надзорное ведомство, которое может возбудить против певицы уголовное дело. Вы этого хотите, православные активистки?
Не знаю, что тому причиной – долгое нахождение в самоизоляции или весна, обостряющая застарелые болезни, но только желающих оскорбиться по поводу явлений культуры (а не, скажем, по поводу падения жизненного уровня населения) в последние дни стало очень уж много. Кого-то, а именно руководителей карликовой партии «Коммунисты России», оскорбила выставка «Мир тела» на ВДНХ – и тут же последовало обращение все в тот же Следственный комитет, который начал проверку выставки, уже обошедшей 50 стран мира.
Кого-то, а точнее, Тимура Булатова – питерского активиста-гееборца с сомнительным прошлым, оскорбил фестиваль «Артдокфест». Ни одного фильма из программы он не видел, но еще до открытия киносмотра обвинил его в пропаганде ЛГБТ-ценностей. Оперативно явившиеся сотрудники полиции и Роспотребнадзора торжества враждебных ценностей не смогли обнаружить, но фестиваль под предлогом нарушения коронавирусных ограничений тут же прикрыли.
А в Москве все на том же «Артдокфесте» опять-таки по наводке и под давлением активистов движения SERB пришлось пожертвовать двумя фильмами и перенести их на онлайн-платформы. Но даже это не спасло фестиваль от набегов агрессивных молодых людей, которые пытались сорвать то один сеанс, то другой. А один из них даже набросился сзади на президента «Артдокфеста» Виталия Манского с подобием удавки. Сотрудникам кинотеатра «Октябрь» до полиции оперативно дозвониться не удалось, нападавший успел скрыться. Его лицо, правда, попало в объективы фотокамер, но правоохранители искать его почему-то не стали. Наверное, он представляет для общества меньшую угрозу, чем вполне невинные, по мнению кинокритиков, фестивальные фильмы.
И уж совсем страшную опасность для нравственного состояния общества представляет, как недавно выяснилось, Эрмитаж. Его директор Михаил Пиотровский рассказал журналистам внешне анекдотический, а на самом деле показательный случай. Одна гражданка на днях написала в мэрию пространное письмо с жалобой на то, что в музее много обнаженных и обнимающихся скульптур. А это-де развращает молодежь.
Активная дама предложила собрать всю «обнаженку» в одном зале и снабдить маркировкой 18+ (хорошо, что не сжечь). И солидные люди из городской управы переслали это письмо всемирно известному ученому. А он, в свою, очередь должен был подыскивать аргументы, почему в музеях не принято навешивать на мужские скульптуры фиговые листочки и надевать бюстгальтер на грудь Данаи или Венеры Милосской.
«Если хочешь наслаждаться искусством, ты должен быть художественно образованным человеком», – учил мое поколение непопулярный нынче классик. Сегодня об искусстве с легкостью необыкновенной готовы судить невежественные, эстетически глухие и слепые люди. А нередко – еще и дико агрессивные. Которые врываются в кинозалы и брызгают на экран вонючей гадостью, подбрасывают свиные головы к порогу театров, устраивают шабаши на выставках, требуют запретить изучение Достоевского и Толстого в школах, пишут кляузы в инстанции, если что-то из увиденного показалось им непонятным или подозрительным. И власть все чаще прислушивается к ним, а не к людям культуры – актерам, режиссерам, писателям, музейщикам, фестивальным кураторам.
Как и почему питерские власти поверили доносу Тимура Булатова, а не аргументам знаменитого режиссера, питерского интеллигента Александра Сокурова, который заступился за «Артдокфест», но власти даже не стали его слушать? Почему тот же «Артдокфест» не защитило Министерство культуры РФ, хотя ранее дало на его проведение и программу свое «добро»? Почему Следственный комитет должен заниматься анализом песни Манижи, как будто «Евровидение» – это битва за Берлин, а не заурядный песенный конкурс? На эти вопросы у меня нет ответа.
Зато у меня, кажется, есть ответ на вопрос, который задал когда-то писатель Сергей Довлатов в своей повести «Зона»: «Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить – кто написал четыре миллиона доносов»? В самом деле, кто?