.jpg)
И выбрала для этого музыку Ефрема Подгайца
Что такое музыка Ефрема Подгайца? По-своему ответят на этот вопрос симфонические дирижеры, по-своему – скрипачи, гобоисты, саксофонисты и прочие солисты-«классики»; если спросите баянистов, домристов, балалаечников – уверен, вызовете шквал эмоций… Найдется что сказать и оперным дирижерам, и постановщикам балетов, и создателям мюзиклов. А если обратиться к хорам, особенно детским – разговор закрутится совсем надолго. Ведь и коллективов этих у нас, к счастью, много, и вряд ли среди найдется такой, который никогда не пел бы мелодии Ефрема Иосифовича.
Но и среди этих музыкантов есть совершенно особая «команда», которой повезло работать с композитором свыше полувека, а большей частью и становиться первыми исполнителями его партитур. Это ансамбли, выращенные и продолжающие расти в стенах Детской хоровой школы «Весна» имени Александра Пономарева.
Есть композиторы, чье творчество развивается как бы само по себе, а поиск его исполнителей становится отдельным родом деятельности. Но есть такие, кому и искать особо не надо: интерпретатор – у тебя в семье или на твоей службе. Подобное счастье выпало, например, Баху с его двадцатью собственными детьми-музыкантами и хором лейпцигской церкви святого Фомы. Ни секунды не сравнивая масштабы самих композиторских фигур, замечу (и давно это приметил): очень схожие отношения сложились у Подгайца с «Весной». Встретившись 50 с лишним лет назад с ее создателем, одним из талантливейших отечественных хормейстеров (и по совместительству шурином) Александром Пономаревым и его подопечными, он нашел в их лице самых преданных энтузиастов своего творчества. Для «Весны» Подгайцем написаны кантаты «Как нарисовать птицу», «Поэзия земли» и десятки других произведений, относящиеся к вершинам его творчества.
Не удивительно, что в год 75-летия Ефрема Иосифовича, когда возникла идея фестиваля его музыки, а в календаре смотра появилась самая серьезная в Отечестве площадка, Большой зал консерватории, – не мелькнуло и тени сомнения, кто на ней выступит: конечно коллективы школы, уже много лет после ухода из жизни Александра Пономарева носящей его имя.
Но каков он, этот многоликий (25 произведений в одной только программе 2 марта!) Подгайц? Похоже, англоман, предположите вы, услышав в первые же минуты обойму песенок вроде«Мерцай, мерцай, звездочка» из английской народной поэзии, «Маленького гнома» на стихи Шела Силверстайна или «Императорской считалки» Алана Милна… О нет, конечно же русскому композитору никуда без русской поэзии, будет ваша следующая мысль, когда зазвучат ажурные Три хора на стихи Пушкина «Роза», «Младенцу» и «Туча», дополненные изрядным количеством партитур на современные отечественные стихи.
Он любитель вальсов, заключите вы, мысленно сложив из изящных пьес «Шел по Лондону Кэт» на стихи Петра Синявского, «Песни бегемотов» Тима Собакина, того же «Маленького гнома» и целой вереницы партитур на стихи Льва Яковлева («Так ему и надо», «Ночной концерт», «Вот такие песни», «Облака») этакую сюиту в размере три четверти… А впрочем, три ли? Очень уж разные эти вальсы: тут одна четверть лукаво выпадет, там другая нахально добавится. Ведь герои этих вещей, хоть все и танцуют – кошечки в ночном раже, молочный зуб в детском рту или облака в небе – делают это каждый по-своему!
Неистощимый изобретатель ритмов, разовьете вы наблюдения после знакомства с хорами из цикла «Ты откуда?» на стихи Владимира Степанова, а особенно хором-сценкой «Не спешите, или Как божья коровка ходила в гости» на стихи Самуила Подгайца, будто пришедшим из веселой детской оперы.
Но нет, есть вещь поважнее, чем ритм, даже у такого изобретательно «ритмача», как Подгайц. Так, думаю, вы решите, сложив другую «сюиту» – из напевных пьес «Зеленая музыка» и «По зеленым холмам океана» на стихи Сергея Козлова, «С добрым утром» Всеволода Граевского, «Колыбельная Жар-Птицы» Андрея Усачева (премьера!), «Будем добрыми друзьями» Льва Яковлева… Здесь – стихия мелодии: пластичной, естественно ложащейся на голос и слух, а душу зовущей в полет.
И давайте, произнеся слово «душа», выйдем за пределы чисто музыкальных параметров и скажем о главных свойствах творчества Подгайца: красоте, гармонии, доброте. Человек, особенно ребенок, в его произведениях старается жить в согласии с природой, люди стремятся совершать поступки, которые радуют и веселят, а не печалят и пугают. Диапазон тут возможен огромный – от приплясывающей «Аллилуйи» из «Весенней мессы» до светского по форме, а по сути глубоко религиозного песнопения «Утешься, моя душа» на стихи Григория Фальковича.
Одно произведение хочу выделить особо. Это «Ода греческой вазе» для детского хора и двух роялей на стихи Джона Китса. Мне кажется, в современной музыке крайне редки примеры такой возвышающей красоты, которой, чтобы захватить сердце и воображение слушателя, нужно не впадать в примитив, а наоборот, увлечь непреложностью законов тонкого, полифоничного устройства мира. Здесь и хрустальные капли солнечных бликов, падающих на древнюю глазурь, и отзвук прекрасных песен, которые когда-то вдохновляли античных героев на их подвиги, и экстатические танцы, образ которых со всей виртуозностью своей техники и огнем вдохновения домыслил композитор. Не случайно строки Китса «В прекрасном – правда, в правде – красота» в одном из недавних авторских концертов Подгайца были вынесены в заголовок программы.
И не случайно исполнение этой на самом деле сложнейшей партитуры было поручено старшему хору школы «Весна» под управлением ее художественного руководителя Надежды Авериной. Я слышал «Вазу» и прежде, в исполнении других коллективов, и всякий раз это было здорово, но только у «Весны» эта музыка вместе со сложностью восхищает и абсолютной, небесной, окрыленной ясностью.
.jpg)
Но как говорить о «Весне», не включив в рассказ и все младшие коллективы, из которых в конце концов складывается ансамбль школы – «Ручеек», «Первоцвет», «Апрель», «Жаворонок», «Рассвет» (им посвятили первое отделение программы)?Как не поклониться хормейстерам и дирижерам Александре Валовой, Ольге Масленниковой, Ирине Волосовской, Татьяне Дмитриевой, пианистам Василию Заболотнему, Елизавете Дзахоевой, Анне Прохоровой, Юлии Афониной?..Наконец как не сказать о самих детях – гремящих на барабанах, свистящих в цуг-флейты, звенящих бубенцами в этих коллективах… И главное – самозабвенно поющих! Знаете, послушав и посмотрев концерт, я понял: нет на свете ничего прекраснее поющего ребенка.
.jpg)
Думаю, это оценила и публика, переполнившая Большой зал консерватории. От патриарха хорового дела Владимира Минина и ректора вуза Александра Соколова до сотен ребят и их родителей, чьи глаза сверкали от первых рядов партера до последних лавок поднебесного второго амфитеатра.