95 лет назад большевики «временно» перенесли столицу из Петрограда в Москву
Как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Экстренная переброска правительственных учреждений подальше от линии фронта обернулась сменой курса государственного корабля с Европы на Азию и символическим возвратом к допетровской Московии…
10 марта в 21.30 вождь революции вышел из парадных дверей Смольного. В сопровождении супруги, сестры и верного управляющего Бонч-Бруевича он спустился к стоящему во дворе роскошному Delaunay Belleville и сел рядом с водителем. Несколько минут спустя автомобиль Ленина остановился на пустыре за Московской заставой, на так называемой Цветочной площадке. Группа сотрудников ВЧК, освещая путь фонарями, сопроводила делегацию в вагон. Не зажигая огней, в полной темноте и при полной конспирации спецсостав №4001 взял курс на Москву.
Примерно в это же время с Николаевского вокзала торжественно провожали два московских поезда с делегатами IV Всероссийского съезда советов. Помахав товарищам рукой, председатель ВЦИК Яков Свердлов незаметно пересел в состав с Лениным.
Лишь через двое суток, когда Ленин уже разместился в охраняемых латышскими стрелками номерах гостиницы «Националь», а в Кремле полным ходом шли работы по размещению Совнаркома и ЦИК, «Правда» опубликовала заметку: «СНК и ЦИК выехали в Москву на Всероссийский съезд Советов. Уже сейчас можно с полной уверенностью сказать, что на этом съезде будет решено ВРЕМЕННО перенести столицу из Петрограда в Москву... Незачем говорить, что и после временного перенесения столицы Петроград остается первым городом русской революции».
Меньшевистские и эсеровские газеты немедленно начали острить. Ведь всего четыре месяца назад Троцкий подверг осмеянию предложение Керенского о переносе столицы под угрозой немецкого наступления, назвав его «попыткой дезертирства с ответственного боевого поста». Всего десять дней назад президиум ЦИК официально заявлял, что никакого переезда не будет, что это лишь слухи и провокация. Даже «буревестник революции» Горький в газете «Новая жизнь» не мог удержаться от укола: «Всякий, кто знает Москву, с трудом представит себе сочетание Иверской и народного комиссара Троцкого, Спасских ворот, где снимают шапки, и Зиновьева, московское купечество и мещанство, насквозь пропитанное истинно русским духом, и интернационалистический ЦИК». Большевики отвечали в «Правде»: «В чем же истинный смысл этого шага, который спешат извратить все источители ядовитой контрреволюционной слюны? Нет, это не бегство с поста... Здесь мера, продиктованная политическими соображениями, всю убедительность которых вполне сознают все, кто понимает трудность нынешнего положения...»
Что же это за «политические соображения»? Захватить власть в Петрограде оказалось проще, чем удержать ее. Несмотря на упраздненную большевиками плату за проезд и коммунальные услуги, послереволюционная реальность оказалась далека от благоденствия. Отдаленность главных продовольственных центров и разруха на железной дороге очень скоро поставили огромный город на грань голода. Норма выдачи хлеба сократилась до 120 г в день. «Новая Петроградская газета» сообщала, что на 1 февраля 1918 года в городе было «сахара 73 тысяч пудов; свинины 32 тысяч пудов; разного мяса 32 тысяч пудов; разнообразных мясных продуктов 1394 пудов; крупы 32 тысяч пудов, картофеля 49 тысяч пудов». Этого хватало только на пять дней.
Волна стачек, пикетов, забастовок и демонстраций не утихала. Рубикон был перейден 5 января, когда средь бела дня большевики расстреляли мирную демонстрацию. Чтобы хоть как-то удержаться на плаву и привлечь на свою сторону самые темные слои, большевики выдвинули лозунг «Экспроприация экспроприаторов», или попросту «Грабь награбленное». На заседании ЦИК Ленин без обиняков заметил: «В лозунге «Грабь награбленное» я не могу найти что-нибудь неправильное, если выступает на сцену история. Если мы употребляем слова «экспроприация экспроприаторов», то почему же нельзя обойтись без латинских слов?»
Органы советской власти на местах стали выдавать матросам и красногвардейцам пустые бланки ордеров на обыск в качестве своеобразного пособия. В считанные дни столицу захватила волна грабежей, убийств и изнасилований, с горьким цинизмом прозванная в прессе «мексиканским бытом». «Эх, яблочко, да с голубикою, подходи, буржуй, глазик выколю», – матросская вольница, «краса и гордость революции», как называл ее Троцкий, упиваясь безнаказанностью, расстреливала каждого, кто с пьяных глаз мог показаться ей «классово чуждым элементом». И 14 января Совнарком был вынужден рассматривать вопрос об угрозах со стороны этой «красы и гордости» самому Смольному...
Массовый голод, неутихающие волнения, потеря контроля над городом и прямая угроза личной безопасности не оставляли Ленину выбора – из Петрограда нужно было бежать.
Но как разместить громаду государственного аппарата на новом, совершенно неподготовленном для того месте? А очень просто. Типичный пример из газеты «Новое слово» от 10 марта 1918 года: «Вчера в 9 часов вечера администрации меблированных комнат «Бельгия» на Тверской улице было предъявлено требование: освободить 30 номеров. Сроком для выселения был назначен 1 час».
Большевистская верхушка поселилась в Кремле, расставив по его периметру пулеметные расчеты. По завершении ремонта Ильич с Надеждой Константиновной поселились в здании бывшего Сената, в комнатах, которые раньше занимали сторожа. СНК и ЦИК разместили там же.
Закрепившись в Москве, большевики приняли решение о «разуплотнении» населения. В первую очередь выселению за черту города подлежали буржуи и прочие «бывшие». Их квартиры и особняки изымались в пользу новой власти. Всего, по замыслу комиссаров, из новой столицы следовало выселить полмиллиона человек, чтобы остальные могли «вздохнуть свободно».
…16 марта 1918 года IV Всероссийский съезд советов принял постановление о временном переносе столицы в Москву. На следующем съезде, прошедшем в июле того же года, была принята Конституция РСФСР, в которой о столице страны не было сказано ни слова. И лишь Конституция СССР 1924 года официально закрепила за Москвой статус столицы нового государства.
Как повлиял на страну перенос столицы в Москву?
95 лет назад большевики перенесли столицу из Петрограда в Москву. Есть ли повод жалеть о такой рокировке?
Владимир Соловьев, журналист:
– Питеру точно повезло. Как москвич говорю: лучше бы Москва не была столицей. Город чрезвычайно перегружен. Столичный город неплохо бы поискать где-нибудь в географическом центре страны – скажем, на Урале. Перенос столицы в эти районы поспособствует более равномерному развитию России. Но я не верю, что наша власть хоть на миллиметр сдвинется с насиженных мест.
Дмитрий Быков, писатель:
– Совнарком оправдывал перенос столицы стремлением отодвинуть мозговой центр подальше от границ. Но многие большевики безрадостно восприняли это событие: пролетарий-то гнездился в Петрограде. Ленин любил этот город, а вот Сталин – наоборот. В итоге я вижу Петербург, лишенный значительного исторического наследия. Возвращение столицы в Москву имело и символический оттенок: мы как бы отказались от европейского пути и вернулись на азиатский. Увы, современная Россия заслуживает себе азиатскую столицу, где бродят призраки Сталина и Ивана Грозного. Соглашусь с Андреем Белым: «если Петербург не столица, то нет Петербурга...» В перспективе хотелось бы вернуть столицу в этот замечательный город.
Игорь Волгин, писатель:
– 95 лет назад перенос столицы воспринимался как временная мера. Но чем же это обернулось на практике? Уже в 20-е годы Москва испытала на себе огромный наплыв людей. И до сей поры город продолжает неумеренно расти. Пропал старый дух, почти не встретишь коренных москвичей... Много раньше об этом сказал поэт Давид Самойлов: «...в той Москве, которой нет почти и от которой лишь осталось чувство...» Сейчас же переносить столицу куда-либо просто нецелесообразно. Больше потеряем, чем обретем.
Андрей Пионтковский, научный сотрудник Института системного анализа РАН:
– В 1918-м правительство Ленина стремилось избавиться не только от угрозы Юденича, но и от нависающей Европы и Прибалтики. Абсолютно противоположным по духу был перенос столицы в Петербург в XVIII веке: Петр поворачивал Россию в сторону западного мира. Но что сделано, то сделано. Возвращать столицу в Петербург хоть в целом, хоть частями сейчас просто бессмысленно.