Юрий ШЕВЧЕНКО, министр здравоохранения России:
"Могу сообщить, что специалисты были предупреждены, в том числе и я. И хотя операция на Дубровке носила срочный, вынужденный характер, было заготовлено и применено более тысячи доз антидота".
Зиновий ПАК, генеральный директор Росбоеприпасов:
"Продукты, образующиеся в результате уничтожения отравляющих веществ, имеют уровень, соответствующий многим химическим продуктам, широко используемым в химической промышленности".
Александр ХАРИЧЕВ, советник председателя Государственной комиссии по химическому разоружению:
"С точки зрения простоты доставки и сложности контроля за распространением химоружие является более опасным, чем даже ядерное оружие. Абсолютная гарантия того, что химоружие не будет использовано террористами, будет существовать только тогда, когда его уничтожат. Другой гарантии нет".
- Лев Александрович, расскажите, как обстоят дела в нашей стране с ликвидацией запасов химоружия?
- Уничтожение отравляющих веществ состоит из двух этапов: получение небоевого токсического вещества и затем его переработка в безопасное состояние. Но наша технология пока ограничивается первым этапом. В результате из 40 тысяч тонн якобы обезвреженной "военной химии" получаем 150 тысяч тонн других ядов. Куда их девать? Есть сомнения и по поводу безопасной ликвидации иприта в Поволжье. Проект завода был передан на экологическую экспертизу только после окончания его строительства. Мы по этому поводу не раз беседовали с полпредом Сергеем Кириенко и гендиректором "Росбоеприпасов" Зиновием Паком. Но у каждого свое видение этой проблемы.
- Но если мы подписали Конвенцию о запрещении применения химоружия и его ликвидации, то, видимо, должны и действовать в соответствии с ней? Ведь с момента подписания документа прошло 10 лет.
- Разумеется. Но все равно нельзя торопиться, пока нет средств на разработку или покупку за рубежом безопасной технологии. Зарин, зоман и ви-газы, так называемые вещества второго поколения, еще на 40 - 50 лет надежно защищены металлическими оболочками, изготовленными из специального сплава. Иприт и люизит хранятся в специальных цистернах и бочках. К сожалению, часть отравы в свое время была уничтожена довольно варварским способом, емкости и снаряды просто закапывали в лесах. Как бы сегодняшняя кампанейщина не нанесла природе и людям еще больший вред.
- Лев Александрович, во время трагических событий на Дубровке более ста человек погибли. Какой именно газ применялся, до сих пор неизвестно. Министр здравоохранения заметил лишь, что это были "производные фентанила". Вы как химик можете предположить, что за яд был применен?
- Думаю, рецептура состояла из двух или трех веществ. Одним из них мог быть и фентанил, но он отличается от своих производных, как, скажем, понятия "милостивый государь" и "государь". К тому же фентанил - твердое вещество. Превратить его в газ, чтобы пустить через вентиляцию, практически невозможно. А вот перевести в аэрозольное состояние - да, реально. В состав смеси входил еще, насколько я знаю, фторотан - жидкость, которая мгновенно превращается в газ. И фентанил, и фторотан используются в анестезиологии и производятся промышленностью. Это обычные небоевые вещества, которые военные химики сумели приспособить для своих целей, создав так называемое "не смертельное оружие".
- Почему же было так много жертв?
- Существует понятие рабочей концентрации, когда человек отключается и теряет способность сопротивляться, и концентрации смертельной. Переход одной в другую определяется с помощью специального коэффициента. Для некоторых веществ он равен 100 или 1000 - это означает, что убить с их помощью человека почти невозможно. А у фторотана такой коэффициент равен 3, и даже небольшая передозировка может привести к смерти. Те, кто сидел возле вентиляционной трубы, к сожалению, были обречены.
Но жертв, конечно, могло быть меньше, если бы людям вовремя была оказана медицинская помощь. Как только дали команду на усыпление, надо было позаботиться о том, как разбудить уснувших. Военные токсикологи справились бы с этим, антидотов у них достаточно, если бы их туда послали. А гражданские врачи "скорой помощи" даже не подозревали о том, что была применена химия, им дали указание спасать людей от огнестрельных ранений.
Кстати, вы обратили внимание, как потом медики комментировали лечение больных в стационаре? "Лечили по протоколу". Если врач не знает, чем именно отравился пациент, он лечит "по протоколу": в определенной последовательности выполняет общие указания, но человек за это время может умереть.
- Все, кто побывал в этом аду, получили "порцию" газа. Скажите, малые дозы отравляющих веществ могут накапливаться в организме?
- Те вещества, которые применялись на Дубровке, последствий на организм здорового человека обычно не оказывают. Другое дело - зарин, зоман, ви-газы, имеющие нервно-паралитическое действие. Когда-то у нас делали их на двух заводах - в Волгограде и Новочебоксарске. Там все восемь тысяч работников получили отравления - эти яды накапливаются в организме, приводят к раннему старению и слабоумию.
Но детальный механизм воздействия "химии" на нервные волокна до сих пор держится в тайне, медицинские карточки этих людей засекречены и находятся в двух исследовательских институтах в Волгограде и Санкт-Петербурге. Когда их принимали на работу, обещали полную защиту - противогазы, молоко и давали гарантии того, что утечек ядов не будет. Утечки были, а противогаз не спасал.
- Как же так? Я прекрасно помню еще с уроков по военной подготовке, что в случае угрозы применения химического оружия надо воспользоваться противогазом и ждать, сколько сил хватит. А еще принять противоядие...
- А вам не говорили, что зоман и ви-газы действуют через кожу точно так же, как через легкие? Защитить могут специальные комбинезоны. Они есть в тех местах, где хранятся отравляющие вещества, но их мало, в случае аварии хватит только местному начальству. Еще один нюанс. Как вы узнаете о том, что пошла "химия"? Распознать могут только приборы, они есть в потенциально опасных регионах, но их чувствительность в сотни раз ниже наших официальных гигиенических стандартов для воздуха населенных пунктов. Противоядия, о которых вам рассказывали, - лишь слабые копии эффективных антидотов, имеющихся у военных токсикологов.
- В "Труде" в прошлом году было напечатано письмо наших читателей из села Чумляк Щучанского района Курганской области, рядом с которым находится хранилище химоружия: "Живем как на пороховой бочке: не имеем средств коллективной и индивидуальной защиты, радио не работает, неисправны телефонные линии, размыты дороги. Катастрофическая ситуация сложилась с питьевой водой, народ, измученный безденежьем, тащит с полигона цветные металлы...". После публикации письма в редакцию пришел ответ от местных властей: радио починили, противогазы всем выдали.
- Правда об отравляющих веществах страшна: человек создал оружие, от которого нет спасения. Поэтому нельзя скрывать информацию о "химии", надо людям помогать. Слишком дорогую цену потом приходится платить. Допустим, взрослого человека от зарина противогаз защитит - если его вовремя предупредят и он успеет натянуть "резину". А ребенка? У нас для детей до полутора лет вообще не предусмотрено никаких мер защиты. А в Щучьем еще только планируется строительство завода по утилизации химоружия.
-Недавно в Великобритании разразился скандал с рицином - "родственником касторки", так сказали о нем в новостях. А популярный телеведущий даже дал инструкции, как его получить. Не будет ли такая информация на руку преступникам?
- Вокруг рицина было слишком много шума на пустом месте. Это природное вещество, которое можно добыть при выжимании касторового масла из клещевины. Рицин остается в жмыхе. Это заметили в годы войны, когда голодные люди ели жмых и получали отравления. Яд был военными выделен, предполагалось использовать его в оборонных целях, но ничего не получилось. Сомневаюсь, чтобы он мог заинтересовать террористов. Им ведь требуется вещество одномоментного действия, быстрое убийство перед телекамерами, а у рицина период скрытого действия 15 часов, он в принципе "не приспособлен" для террористического акта.