.jpg)
Ефим Шифрин сыграл скрягу-Скруджа
Главные праздники зимы позади. Но вновь ощутить их волшебную атмосферу вполне реально – на премьере «Рождественская история» в Театре кукол С.В. Образцова. Здесь уже второй раз подряд под Новый год выходит постановка с приглашенной звездой в главной роли. В прошлом году это был Евгенией Цыганов, выступивший в спектакле «Я – Сергей Образцов», сейчас – Ефим Шифрин. Но нынешняя премьера – не только его дебют в кукольном театре: впервые к этой области сценического искусства обращается и известный музыкальный режиссер Алексей Франдетти. Который, понятно, превратил святочную повесть Чарльза Диккенса «Рождественская песнь в прозе» в мюзикл.
Надо сказать, что в Театре кукол С.В. Образцова этого жанра в чистом виде еще не было. Тем не менее артисты справились с ним блестяще, хотя задача у них не из легких: не только управлять куклами, но еще и петь вживую на протяжение всего действия, а иногда и танцевать. Музыку к спектаклю написал композитор Андрей Рубцов, соединив в ней шотландские, ирландские и старинные английские мелодии с современными. Одна из песен, про Рождество, оказалась настолько привязчивой (а какой мюзикл без мелодии, которую хочется потом напеть), что еще пару дней после премьеры вертелась у автора этих заметок в голове.
Но главным достоинством спектакля стала завораживающая красота, даже магия декораций и кукол. Ее создал художник Виктор Плотников, известный как автор сценографии к знаменитому «Снежному шоу» Вячеслава Полунина. Уже первый взгляд на сцену с ширмами, изображающими морозные узоры на стеклах и домики европейского города, настраивает на что-то сказочное. А потом звучит живой оркестр под руководством Михаила Фадеева, появляются куклы, и глаза разбегаются от их разнообразия. Есть среди них очень большие, изображающие шарманщика и барабанщика, в которых прячутся управляющие ими артисты. Некоторые куклы светятся изнутри – например, призрак Марли, компаньона Скруджа: в спектакле он совсем не страшный, а, наоборот, обаятельный, принявший вид облака. Лучится и Дух прошедшего Рождества. Если в книге он описан как старик, похожий на ребенка, то в спектакле его сделали красивой рыжеволосой девочкой-феей (ее изображение украшает и афишу спектакля). И это резонно, ведь она олицетворяет детство и юность, в которые ненадолго возвращает Скруджа, и с этого начинается моральное возрождение пожилого дельца. К слову, кукла-фея получилась такой обаятельной, что, когда актриса водила ее на шесте над зрителями, изображая полет, к Духу прошедшего Рождества хотелось по-детски протянуть руки.
Да и другие игрушечные привидения, к восторгу публики, в полете проносились прямо над залом благодаря протянутым тросикам. А некоторые куклы изумляли своими механизмами – например, у джинна, летящего на ковре-самолете, сама собой крутилась борода. Словом, по-хорошему удивляться во время спектакля пришлось немало.
Традиционный сюжет Диккенса в спектакле не изменен. В скряге-дельце Скрудже, кажется, не осталось ничего человеческого. Он не хочет помогать бедным, считая, что все их проблемы способны решить тюрьмы и работные дома. А также не уважает Рождества, поскольку оно отвлекает от делания денег. В канун праздника Скруджу является призрак его умершего компаньона, Марли. За ним дельца навещает еще череда духов. Скрудж вспоминает свою небогатую, но веселую юность. А еще узнает, что у его клерка есть маленький сын-инвалид Тим, который умрет, если ему не окажут помощь. Правда, слабое место спектакля в том, что все это в нем рассказано как будто бы для детей. Хотя книга Диккенса до сих пор куда как актуальна и для взрослых. Ведь и у самого автора ее замысел возник после того, как он задумал написать сатирическую статью о жизни бедняков. А во времена первой публикации книги ее даже называли «новым Евангелием».
На Ефима Шифрина в роли Скруджа приятно смотреть, хотя на премьере временами было ощущение некой робости артиста в обращении с кукольными партнерами, которая, вполне вероятно, связана с новым для него жанром и пройдет с течением времени. Во втором составе главного героя играет артист театра Образцова Константин Дубичев. Из других исполнителей я бы выделила Екатерину Хворостенко, водившую кукол малютки Тима и невесты Скруджа и очень выразительно певшую за них, а также Доната Гильманшина, трогательного в роли несчастного отца Тима, клерка Боба Крэтчита.