С первых же минут допроса Наталье Владимировне стало понятно, что никакие свидетельские показания милиционерам не нужны. У 14-летнего подростка некоего Яна в соседнем микрорайоне отобрали дорогие ботинки и рюкзак, и милиция считает, что это сделал ее сын.
- Признаешься, что грабил, - отпустим тебя домой, - сказали Валере оперативники, - иначе устроим очную ставку с потерпевшим, и если он тебя узнает, а узнает обязательно, тогда не обижайся, закроем.
Валеру опознал не только потерпевший. Второй грабитель, учащийся того же техникума, Паша по прозвищу Ниппель тоже заявил, что Весна - Валерино прозвище, был вместе с ним. Однако сам сын это отрицал.
- Я знала, что мой сын ничего подобного не мог совершить, - говорит Наталья Владимировна. - И нет у Валеры такой одежды, как на подростках, ограбивших Яна.
Как выяснилось, грабеж был продолжением молодежной разборки - между скинхедами и рэпперами. Поколотив рэппера, скинхеды ему заодно объяснили, что нехорошо носить широкие штаны.
- Валеру такие вещи не интересовали, он просто увлекался футболом, ездил с друзьями на футбольные матчи, - говорит Наталья Владимировна. Позже, выписывая ей разрешение на свидание с сыном, следователь советовала уговорить сына, чтобы он признался.
- Если я не верю, что он это сделал, как потом смогу с этим жить и смотреть сыну в глаза? - ответила Наталья Владимировна.
Когда Валеру задержали, с момента грабежа прошло уже полтора месяца. Очень трудно было вспомнить, чем сын занимался в тот вечер. Вернувшись домой из милиции, мать стала разбирать вещи сына. Из кармана выпала повестка в военкомат, она глянула на число и ахнула. Выходило, как раз в тот вечер, когда подростки грабили Яна, Валера был дома. С работы она вернулась вместе с подругой, которая зашла к ним в гости, сын вышел их встречать и показал ей эту повестку.
Радостная Наталья Владимировна побежала в милицию, но там от нее отмахнулись:
- Расскажете это в суде.
Где только не побывала тогда эта женщина - у уполномоченного по правам человека, в управлении Минюста, в комиссии по делам несовершеннолетних, в приемной губернатора, в редакции газеты.
- Она была вежлива, корректна, сдержанна и вызывала большую симпатию и сочувствие, - вспоминает журналист Марина Бирюкова, - но, увы, одной симпатии мало. Показания потерпевшего и другого обвиняемого свидетельствовали против Валеры.
В невиновность Валеры верили не только его родители. Ниппель успел разболтать о своем "подвиге" всему техникуму, и ребята знали, что Валерка ни при чем.
Соловьева начала сама искать ребят, которые могли быть свидетелями грабежа. Разговаривала сперва с мальчишками, потом с их родителями. Реакция была примерно одна и та же. Сначала отказывались, мол, не впутывайте нас, свидетелем мой сын не пойдет, но потом все-таки согласились. Почти все.
Так всплыла фамилия Леши Кошкина, который действительно, как позже выяснилось, вместе с Ниппелем избил Яна.
- Вы нам подсовываете другого мальчишку, чтобы сына выгородить, - заявил Наталье Владимировне оперативник.
Соловьева признается, что она как раз больше всего боялась, как бы вместо одного невиновного не забрали другого, непричастного к грабежу парня. Поэтому и проделала за милиционеров работу, которую они могли выполнить гораздо быстрей, но, как видно, не очень хотели. Она нашла еще троих (!) свидетелей-подростков.
Не пропали даром и хлопоты матери в чиновных инстанциях. После обращения в приемную губернатора уголовное дело передали другому следователю - Людмиле Еремеевой из облУВД.
- Она оказалась принципиальным и честным человеком и сумела разобраться в этом деле, - говорит Наталья Владимировна.
Сначала Ниппель, расплакавшись в кабинете следователя, признался, что оговорил одного товарища, чтобы не выдавать другого. Потом на очной ставке с Алексеем Кошкиным потерпевший заявил, что бил его именно этот подросток, а на Валеру он указал по ошибке.
Когда Наталье Владимировне сообщили, что Валеру выпускают из-под стражи, она летела к следственному изолятору, как на крыльях. ...И проходила под его стенами целый день - освобождению предшествовала длинная бюрократическая процедура.
Валера сидит передо мной - спокойный, сдержанно-доброжелательный и этим похожий на свою маму. Рыжий ежик, веснушки. За них, кстати, у друзей и получил такое лирическое прозвище - Весна.
- Валера, что бы ты посоветовал тому, кто окажется в таком же положении?
- Не отчаиваться, стараться сильно не переживать. И еще пытаться вспомнить то, что поможет доказать твою невиновность.
Мне кажется, выстоять в этой непростой ситуации Валере помогло то, что за спиной был тыл, были люди, которые верили в него.
У Соловьевых самая обычная семья, без связей и больших заработков, родители - инженеры. Сына они сумели, как видно, воспитать самостоятельным парнем, уже сейчас готовым к жизненным испытаниям, хотя и не могли, конечно, предположить, что проверять характер ему придется в тюрьме.
На все хлопоты по делу, на адвокатов у Соловьевых ушло десять тысяч рублей, им пришлось брать ссуду.
- Понимаю, что эти деньги не вернуть, судиться с прокуратурой и милицией не буду, не хочу новых неприятностей для сына,- говорит Наталья Владимировна - Но есть еще и моральная сторона, ведь Валеру посадили из-за показаний Паши и Яна. Уголовная ответственность за оговор не распространяется на несовершеннолетних. Я по наивности ждала хотя бы извинений, но их так и не последовало...
Интересно, чем вся эта история закончилась для остальных участников. Паше Ниппелю суд назначил условное наказание. И во время предварительного следствия, так как он сразу признал вину, его под стражу не брали. А в отношении Алеши Кошкина уголовное дело вообще прекратили. Выяснилось, что он вещи не отбирал, а лишь "пару раз стукнул" Яна, что серьезным правонарушением не считается.
А вот совершенно невиновному Валере пришлось отсидеть за решеткой два месяца. За что же он был наказан? Выходит, только за то, что не соглашался возвести на себя напраслину, взять чужую вину?
Правоохранительным органам, и это не редкость, по многим причинам проще "закрыть" подозреваемого и ждать, пока он "расколется", чем в поте лица искать действительно виноватых.
Повод для оптимизма, правда, есть: с 1 июля этого года решение об аресте подозреваемых выдают не прокуратура, а суды. Валеру арестовывали, кстати, как раз по решению районного прокурора. Однако, когда мать обжаловала арест сына, суд оставил решение прокуратуры без изменения. Так что наивно предполагать, будто бы новый уголовно-процессуальный порядок автоматически предохранит от ошибок и недобросовестности. Валера и его семья сумели выстоять, не сломаться. Но это под силу не всем.
(Фамилии подростков в материале изменены).
КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА
Оговор в подростковой среде случается довольно часто. Подросток нередко психологически не готов к такой ситуации - задержание, милиция, допрос. Он испытывает шок, морально подавлен и готов сказать что угодно, лишь бы самому поскорей из милиции уйти. Иногда при этом подростку говорят: "Ну что ты выгораживаешь своего друга, он сам уже во всем признался, сказал нам правду. А ты зачем-то продолжаешь врать". И мальчик послушно подтверждает эту "правду", считая, что другу хуже не сделает, а никакой справедливости все равно уже не добиться.
Что касается поведения потерпевшего в этой истории, оно тоже типично. Опознание - вещь очень коварная. Нередко здесь имеет место подсказка со стороны оперативников: "Ты не запомнил его лица, не можешь узнать, но мы-то, уж поверь, точно знаем: на тебя напал именно вон тот парень. Мы тебе помогаем, но и ты нам помоги".
В моей практике были случаи, когда проведенное с грубыми нарушениями закона опознание становилось основой обвинительного заключения, и потом уже ничего нельзя было сделать. Судя по всему, Валера действительно сильный, мужественный парень, с чувством собственного достоинства. Другой бы на его месте сломался, поддался на уговоры.
В школах, училищах нужен правовой ликбез, молодежи необходимо объяснять права и обязанности, правила поведения в таких ситуациях.
Адвокат Елена ЛЕВИНА.