Западные политики полны радужных надежд, а вот западная пресса не столь оптимистична в прогнозах
Чем ближе годовщина Евромайдана в Киеве, тем больше пишут и говорят о том, что же это было и к чему привели события второй половины ноября 2013 года в украинской столице. Но разобраться в речах этих трудно еще и потому, что здесь в полной мере действуют двойные стандарты, когда одни и те же явления красятся то в черное, то в бело-пушистое...
Так, скажем, недавние выборы на Украине, когда верховодили националисты, а несогласным просто затыкали рот, подаются как победа демократии, а волеизъявление Донбасса и Луганска — как «опасные игры сепаратистов»... И все-таки прислушаемся к некоторым голосам.
Канцлер ФРГ Ангела Меркель свои раздумья о судьбе Украины приурочила к 25-й годовщине падения Берлинской стены. Та самая Меркель, которая, напомним, год назад вместе с французами выступила гарантом безопасности президента Януковича, не считает, что события на Украине развивались не совсем конституционно. Главный тезис фрау Меркель: падение Берлинской стены — добрый знак для страдающего народа незалежной Украины. Как, впрочем, и для сирийцев, и иракцев... Правда, падения каких тиранов должны теперь ждать эти страны, канцлер не уточняет. Может, намекает, что Евромайдан требует продолжения?
Глава госдепа Джон Керри во Frankfurter Allgemeine вторит канцлеру Германии: осенью 2013-го в Киеве Запад во главе с Вашингтоном и Берлином спасал миропорядок и демократию. При этом, точно по старику Крылову, петух хвалит кукушку. Господин Керри отмечает бесценные усилия фрау Меркель в украинском кризисе: «Никто, кроме нее, не смог бы так справиться с этой задачей, за что США ей крайне благодарны. Германия и США с другими западными партнерами должны защищать суверенитет и независимость Украины. Порядок, установившийся после падения Берлинской стены, от которого выиграли миллионы людей, находится под угрозой».
А вот французская Le Monde не столь пафосна: «В Европе эйфория после падения Берлинской стены теперь сменилась смесью обеспокоенности и дурного предчувствия». Здесь же обозреватель газеты Бенуа Виткин, насмотревшись предвыборных драк и факельных шествий, выводит свой приговор Майдану: сегодня все на Украине винят в своих бедах кого угодно, только не себя. А надо бы чаще смотреться в зеркало. «Украинское общество представляет собой одновременно продукт постреволюционный и результат идущих военных действий. На фоне гробов с фронта и многократных волн мобилизации процветают популистские речи и радикальные акции. Новая политическая мода — засовывание людей в помойку. Несколько десятков публичных персон стали ее жертвой этой осенью...» И ради этого год назад городили майдан в Киеве? Чтобы одних олигархов сменить на других, разметали полстраны?
Впрочем, это еще не самые острые вопросы к годовщине Евромайдана. Деловое лондонское издание The Financial Times бьет тревогу по поводу того, что за прошедший с Майдана год угроза глобального конфликта многократно выросла. Согласно данным доклада аналитического центра European Leadership Network, за прошедший год произошли десятки военных инцидентов как со стороны НАТО, так и со стороны России. За восемь месяцев зафиксировано более 40 «нештатных» ситуаций в дополнение к уже и без того напряженному противостоянию в небе над Восточной Европой. Три из них вполне могли перерасти в реальный конфликт. «Наращивание военных сил вдоль границ НАТО и России, усиление агрессивности Москвы и готовность Запада продемонстрировать свою решимость — все это чревато опасной эскалацией», — отмечается в докладе.
Газета Le Figaro сосредоточилась на другом очевидном итоге «революции» — усилении влияния крайне правых на Украине, которые со вторым Майданом закрепились в Раде и оказывают прямое влияние на принятие решений правительством. Корреспондент Пьер Авриль, не замеченный в симпатиях к России, пишет, что «Правый сектор» был движущей силой майданной революции и, мол, это до сих пор позволяет Москве отстаивать тезис о «фашистской хунте» в Киеве. Но даже Le Figaro признает, что при, казалось бы, небольшом представительстве в парламенте националистов их радикально шовинистические идеи прочно укоренились в сегодняшней Украине. И именно это можно считать главным итогом года противостояния на Украине.