На Выборгском фестивале определились претенденты на главные награды
Близится к финалу фестиваль «Окно в Европу». Такое ощущение, что в Выборг переместилась нынче кинематографическая столица России. В этот древний город, в исторических декорациях которого было снято порядка сотни фильмов, прибыла едва ли не вся элита нашего кино: от Карена Шахназарова, Лидии Федосеевой-Шукшиной, Вадима Абдрашитова — до молодой кинематографической поросли.
На церемонию открытия юбилейного феста, который нынче проходит в 25-й раз, сочли за честь приехать лауреаты «Окна в Европу» прошлых лет: Сергей Урсуляк и Александр Велединский, Андрей Смирнов и Лариса Садилова, Сергей Снежкин и Андрей Хржановский, чьи фильмы стали достоянием нового российского кино. Президент фестиваля Армен Медведев вспомнил тех, кто стоял у истоков смотра, кто отдал ему свою энергию и любовь. Это Савва Кулиш, Микаэл Таривердиев, Станислав Ростоцкий, ушедшие, увы, из жизни. И это здравствующий ныне классик Марлен Хуциев, который в эти дни завершает свой многострадальный фильм «Невечерняя», повествующий о встречах Толстого и Чехова. Даст Бог, эта картина, над которой перешагнувший 90-летний рубеж мастер работает уже порядка 10 лет, будет показана на следующем фестивале.
Ну, а нынешний смотр открылся документальным фильмом Гарика Сукачева «То, что во мне». Знаменитый музыкант, который неровно дышит к десятой музе (ранее он снял фильмы «Кризис среднего возраста», «Праздник», «Дом солнца»), в этот раз сел на мотоцикл и отправился в путешествие по Алтаю. По пути встретил самых разных людей: строителей Чуйского тракта, шаманов, археологов, травников, экскурсоводов, оленеводов, продавцов лежалым товаром, священников, наконец, таких же вольных байкеров, как он сам... Сукачев использовал в своем фильме сколь банальный, столь и беспроигрышный сюжетный ход. К нему в разное время прибегали и битник Джек Керуак, написавший книгу «В дороге», и нобелевский лауреат Стейнбек, отправившийся на автофургоне в путешествие по Америке. Ясное дело: Сукачев не Керуак и не Стейнбек. Видно, что снятые им эпизоды подчас носят постановочный характер, да и монтаж фильма мог быть более мускулистым. Но персонажи, встреченные автором в ходе этого путешествия, как минимум колоритны, пейзажи Алтая — восхитительны, а Сукачеву так нравится и сверкающий боками «Харлей», и ощущение стремительной дороги, и невероятные красоты Алтая, и он сам себе, что заразительность его восторга от этого мотопробега в какой-то момент передается и зрителям. Правда, смотреть этот клуб кинопутешественников на фестивале, да еще в конкурсе игрового кино, было немного странно. Но если раздробить это двухчасовое роуд-муви и показать фильм, скажем, в три приема по Первому каналу, для которого, как признался Гарик Сукачев, и снимался фильм, то на диване, под травяной чай с сушками, он, думаю, пойдет на «ура».
Впрочем, своя логика у организаторов киносмотра, решивших открыться картиной Сукачева, как выяснилось позже, все-таки была. Его фильм ненавязчиво задал фестивалю сквозной мотив дороги, который «аукался» во многих картинах, оказавшихся, так уж случилось, самыми интересными в программе «Окна в Европу».
...Бежит на ночной вокзал и отправляется на товарняке в сырое, туманное никуда мальчик-сирота, травмированный жизнью в детдоме, преданный старшим братом, недолюбленный стареющей теткой (фильм «Ничей» Евгения Татарова).
...Приезд на тихую, затерянную в лесах уединенную дачу оборачивается для молодой четы взрывом давно накопившегося раздражения, попыткой переменить участь с помощью новых влюбленностей («Ложь или действие» Алексея Камынина).
...Расстреляв из охотничьего ружья обидчиков, демобилизовавшийся из Чечни десантник вместе со своей возлюбленной уезжает на мотоцикле из проклятых 90-х прямиком в наступающий 2000-й год, а с ним и в XXI век («Нашла коса на камень» Анны Крайс).
...Из тесноты убогих городских кварталов в пространство высоких гор и чистых водопадов на исходе лихих девяностых вырывается семья, пережившая в Нальчике ужас межнациональной розни («Теснота» Кантемира Балагова).
В этих и других фильмах путешествие, дорога воспринимаются как символ обновления, как возможность переменить если не суровые обстоятельства внешней жизни, то хотя бы личную судьбу.
В основном конкурсе наиболее емко этот мотив прозвучал в фильме «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов», который поставил дебютант Александр Хант. Это гротескное роуд-муви о двух отморозках — отце и сыне, встретившихся на исходе жизни одного и на пороге новой жизни другого. Выросший в детдоме сын всю жизнь ненавидел отца, бросившего семью и пошедшего по кривой дорожке. И вот злодейка-судьба уготовила отпрыску везти парализованного отца, а по сути, чужого человека в инвалидный дом под Воронежем.
Несколько суток их будет мотать по проселочным дорогам. После случившейся на дороге аварии отец, находившийся доселе в состоянии «овоща», обретет вдруг дар речи, его слова и действия станут осмысленными. Дальнейшая поездка обернется постепенным узнаванием отца и сына, их вглядыванием друг в друга, превращением из духовных инвалидов — в людей. Изобретательный сюжетный ход, ироничный стиль, остроумные диалоги, блистательные актерские работы Евгения Ткачука и Алексея Серебрякова — вот слагаемые успеха этого смешного, горького и человечного фильма, который уже получил главный приз в конкурсе восточно-европейского кино в Карловых Варах. Думаю, он не останется без наград и в Выборге.
А в конкурсе «Выборгский счет», который оценивают кинематографисты вместе со зрителями, для меня на сегодняшний день безусловным лидером является «Аритмия» в постановке Бориса Хлебникова. Я поставил ей 10 баллов из 10 возможных. Это тоже своеобразное роуд-муви — только карета скорой помощи, в которой происходит едва ли не половина действия, петляет по забитым машинами улицам большого города.
Главный герой «Аритмии» — врач скорой помощи Олег, который день за днем спасет чужие жизни. Лишенный карьерных амбиций, слабовольный человек, выпивающий не только по праздникам, но и в будни, он находится в состоянии развода с женой и без конца получает нагоняи от начальника-формалиста. Такая вот жизненная полоса, такая аритмия. Но у постели больных инертный Олег буквально превращается в наместника Бога на земле. Его врачебная интуиция, а, главное, какая-то нутряная, не скудеющая любовь к людям, в том числе к увечным, сирым, убогим, помогает ему оставаться отзывчивым к чужой беде и переживать ее как свою собственную боль.
Впитавшая в себя опыт русской психологической прозы (первым делом вспоминаются «врачебные» повести Чехова и Булгакова), социальную энергию фильмов Андрея Звягинцева, уроки румынской «новой волны» с ее дотошным следованием бытовой правде, «Аритмия» без прикрас, но и без намеренного сгущения мрака показывает кровавую, потную, гнойную изнанку самой гуманной профессии на земле. Это не только безукоризненно точный «рентгеновский снимок» нашей «оптимизированной» медицины, не только исполненный акварельной нежности портрет ее бескорыстных служителей — врачей скорой помощи, травматологов, хирургов, ежедневно вытаскивающих людей с того света. Это еще и потрясающая история прекрасной, мучительной и, как мне кажется, обреченной любви в блистательном исполнении Александра Яценко и Ирины Горбачевой.
Ничего лучшего в нашем кино за последние годы я не видел. Надеюсь, что к Главному призу, который картина получила на сочинском «Кинотавре», «Аритмия» прибавит еще и выборгскую «Золотую ладью».