Грин уходил из жизни в полном забвении, без критики и без читателей
80 лет назад не стало Александра Грина, и это повод задать себе все тот же вопрос: вредит ли романтика практичным людям в ХХI веке?
В молодости его унесло в море и выбросило на берег в неполном здравии: голый, как Одиссей, он начал новую жизнь. Он больше не хотел иметь ничего общего со вспыльчивым прыщавым сыном польского ссыльного по фамилии Гриневский. Грин и Гриневский отличаются друг от друга, как Одесса от Зурбагана.
Исключен из училища за насмешливый стишок. Ушел из Вятки в Одессу. Стал мореманом. Нанимался матросом, но безуспешно. Гордый шляхетский нрав не позволил: матрос должен беспрекословно подчиняться, а Грин по природе был капитаном. Он им стал, но в своих книгах. Там была его настоящая жизнь. И любовь тоже там. В Старом Крыму, где
А потом алые паруса переросли метафору. Они стали творить другую реальность. Выросло целое поколение людей, сторонящихся «свинцовых мерзостей». А дебют Анастасии Вертинской в роли Ассоль привел к тому, что паруса стали эмблемой сбывшейся мечты даже для не очень начитанных граждан. Надо только постоянно вглядываться в горизонт, дальше своего носа.
Грин уходил из жизни в полном забвении, без критики и без читателей. Но он ухитряется возвращаться в каждую эпоху. И даже в нашу — с тягучим офисным бытием, в котором ничего не происходит, с фьючерсами-демпингами-ебидой? Не знаю, не знаю... Порой кажется, что все это исчезло навсегда и Грин со своими выдумками столь же нелеп, как кортик на костюме от Бриони. Но вот вижу девчонку, бредущую по Тверской в нездешней задумчивости, и... Везде простирается путь в никуда, и все миры прикованы к своей мечте якорной цепью.