Накануне 90-летия любимого народом актера Михаила Пуговкина вспомним его изречения
Его называли королем комедии. Народный артист СССР Михаил Пуговкин носил это неофициальное звание с величайшим достоинством. Он и в жизни был человеком юморным, веселым, легким. Не сыпал заготовленными впрок анекдотами и побасенками — остроумные наблюдения, фразочки, афоризмы сами собой слетали с его уст. Сужу об этом не понаслышке, а как человек, которому не раз довелось общаться с Михаилом Ивановичем в последние годы его жизни:
О возрасте
— Между нами, мальчиками, я долго не чувствовал возраста. До 60 лет вообще ощущал себя бойцом. Когда перевалило за 70, про себя подумал: вот это напрасно, надо было бы остановиться на отметке в 65. Но у преклонного возраста есть, как ни странно, свои преимущества. С годами, представьте, приходит особый вкус к жизни, нас посещает высшая мудрость. Досадные мелочи уже не ранят так, как прежде. Если раньше кто-то из знакомых не поздоровался, я, помню, переживал, мучился. А сейчас думаю: ну и гуляй себе дальше, а я спокойно пойду своей дорогой.
Я делю человеческую жизнь на три периода. На безмятежную, бесшабашную молодость, когда мы себя без устали растрачиваем. На зрелую пору, когда приходит время собирать камни, в том числе, увы, и в почках (а я почечник со стажем). И — на неизбежную старость, которую надо встречать с гордо поднятой головой. Что я и стараюсь делать, хотя, признаюсь, это нелегкая задача. Для того чтобы красиво пройти финишную прямую, от человека требуются большие волевые усилия. Я включил в последние годы все остатки воли, какие у меня только есть. Я хожу прямо, я одеваюсь аккуратно, не теряю присутствия духа, стараюсь шутить, улыбаться, и людям, вижу, это чертовски нравится: о, гляньте, Пуговкину уже далеко за:, а он в порядке. Хоть это, признаюсь, и не совсем соответствует действительности.
О популярности
— Когда зрители наседают, не дают прохода — это, конечно, утомительно. Тут как-то одна женщина совсем не вовремя попросила сфотографироваться с ее юной дочерью. «Ну да, — отшутился я, — а потом пришлете исполнительный лист». Помогло. Но вообще-то к таким приемам прибегаю крайне редко. Я со своими зрителями, почитателями дружу, стараюсь их не огорчать. Мне знакомый артист сказал как-то с укоризной: «Старик, ты слишком доступный. Это неправильно». — «Нет, это правильно, — ответил я ему. — Я никогда не буду голодным, меня зрители всегда накормят, иногда — а то и часто — напоят». Правда, если бы я принимал все приглашения выпить, то меня давно не было бы на этом свете.
О выпивке
— Конечно, я иногда «развязываю», но ничуть об этом не жалею. Главное в этом деле — уметь остановиться. Про меня один знакомый режиссер так сказал: «Михаил Иванович, ты не пьяница, не алкоголик, ты нормальный российский гуляка. Но если ты загулял — то это серьезно». И впрямь, когда я изредка себе позволял, я оплачивал все счета, всех угощал. Утром просыпался — никого нет. Где же все те, которые еще вчера называли меня гениальным, единственным и неповторимым?
О заработках
— На мои нынешние заработки, конечно, особо не загуляешь. Пенсия у меня не шибко большая, невзирая на то что я инвалид Великой Отечественной войны. Но я продолжаю трудиться и что-то зарабатываю. Правда, наверное, меньше, чем мог бы. Когда я жил в Ялте, меня мой покойный друг, замечательный певец Юрий Иосифович Богатиков, воспитывал. Звонил вечерами: «Михаил Иванович, где выступали?» — «В воинской части». — «Сколько получили?» — «Нисколько». — «Вы что, ребенок маленький? Вы народный артист! В следующий раз позвонят с предложением дать концерт — вы первым делом вопрос: «А кто финансирует?» Моя беда, что я никогда не умел выговорить эти два слова: «Кто финансирует?» А сейчас уже поздно учиться.
О ролях
— В моем послужном списке порядка 100 фильмов. Сначала было много эпизодов. Потом пошли ролишки, рольки. Потом главные роли. Корифеи как говорили: главное в кино — это уметь ждать. Звонка со студии, кинопробы, съемок. В принципе, я считаю себя актером нераскрытым. После того как сыграл в студенческие годы Мармеладова из «Преступления и наказания», учителя мне говорили: «Вы раскроетесь на материале Достоевского». Но больше с Достоевским я так и не встретился, зато подряд сыграл в шести фильмах Гайдая. Это был мой высший творческий взлет. Правда, это лишь сегодня стали понимать. А тогда говорили: как вы можете сниматься у Гайдая, это же юмор ниже пояса. Я отвечал: это смотря где пояс носить:
О природе юмора
— Сегодня смеются иначе и над другими вещами, чем в годы моей юности. Юмор в принципе — дело легкое, незамысловатое. Сказал — и пошел дальше. А сегодня в юморе стало больше злости, сарказма.
Об актерском обаянии
— Главное актерское качество — при наличии таланта, естественно, — это обаяние, вспомните, например, Николая Рыбникова. Я тоже немножко обладаю этим качеством. Мне так кажется.
О любви
— Я влюблялся часто. Ирина Константиновна — моя последняя жена. Я женат уже в третий раз (женами Михаила Пуговкина были его сокурсница Надежда Надеждина и актриса Москонцерта Александра Лукьянченко. — «Труд»), клянусь, четвертого раза не будет. Ну что еще сказать про Ирину Константиновну? Она крымчанка. Мы познакомились в 1991 году. Я приехал тогда из Москвы в Ялту, она организовывала мои концерты. В день приезда я заглянул в свой гостиничный холодильник, а там такое изобилие: Уже, подумал про себя, приятно. Потом стали вместе ужинать, ну, а дальше вы знаете, как это происходит...