Вокруг открытия в МИФИ кафедры теологии не утихают страсти
Очередное обострение скандальной истории в Московском инженерно-физическом институте, где и через три года после открытия кафедры теологии не утихают страсти. На этот раз под письмом протеста в адрес министра просвещения Ливанова за сутки поставили свои подписи 3,5 тысячи человек, включая 90 академиков и членов-корреспондентов РАН.
История эта стала к тому же вполне символичной — особенно после того, как скульптуру путника и лозунг «Дорогу осилит идущий» из парадной зоны института перенесли на задворки, а на ее место водрузили большой крест. Причем, подчеркнем, и этот жест, и открытие кафедры теологии были предприняты без всякого давления со стороны руководства Русской православной церкви — исключительно по инициативе ректора МИФИ господина Стриханова.
Антон Буслов, бывший сотрудник МИФИ, покинувший институтские стены после такого поворота, считает: «Ректор, до этого работавший в Министерстве образования, решил позаниматься политикой». Потому и крест вместо путника на территории главной кузницы кадров для ядерной промышленности, и новая кафедра, и храм в главном институтском корпусе. «Науке и религии трудно жить под одной крышей, если их туда поместил не естественный исторический процесс, а желание ректора заработать политические очки», — заключает Буслов.
Попробуем разобраться в этом конфликте с помощью наших экспертов. Андрей Кураев, протодиакон, настроен абсолютно не воинственно:
— К слову, кафедра теологии в МИФИ предполагается совсем не как выпускающая. Оттуда не будут выходить дипломированные теологи. Ожидается, что студенты добровольно смогут посещать эти занятия. Однако вопросы остаются: почему для кафедры теологии не выбрать другой институт, с гуманитарным уклоном? И насколько добровольными на практике окажутся лекции? Вообще же бояться теологических кафедр не нужно: они не противоречат принципам светского государства. Так, в Страсбургском университете есть теологический факультет, теологию преподают и в Ясском университете в Румынии.
Александр Абрамов, член-корреспондент РАН, видит в таком совмещении абсурд:
— Эта история ни в какие ворота не лезет! Теология, как минимум, непрофильное занятие. А навязывать студентам совсем другую, далекую от научной, картину мира, на мой взгляд, недопустимо. По моим сведениям, в МИФИ и без того святой водой освящен атомный реактор. Такие вот перегибы на местах... Я и сам не против поговорить о взаимоотношениях веры и науки, но эти вопросы обычно дискутируются на философских факультетах.
Что касается западных примеров, то там теологические кафедры уходят корнями в традиции, когда университеты смыкались с церковью. Поверьте, в образовании в ХХI веке есть куда более насущные проблемы и задачи, чем введение новых площадок для обсуждения теологических проблем. Вот почему я присоединился к академикам и подписал письмо с требованием закрыть сомнительную кафедру.
Саша Резина, дочь выпускницы МИФИ, в сложном положении, поэтому решила рассуждать логически:
— Понимаю протест Буслова, хоть я и верующая. Это все равно что плиту поставить в спальне, а кровать в кухне. И конечно, это не вопрос веры или неверия. Почему-то Бог вечно должен отдуваться за глупость людей...
Георгий Красников, бывший сотрудник МИФИ, настроен примиряюще:
— А я никогда не понимал этой истерии вокруг религии в МИФИ. Ну, поставили крест — ну что, мешает он кому-то? Открыли кафедру теологии — так ведь не вместо другой какой-либо кафедры. Проблема вовсе не в этом. По крайней мере в бытность моей работы в МИФИ я видел, что коллектив старается держать планку, не допускать деградации. Однако это делать все сложнее. И не церковь тут виновата, а тот низкий уровень и выпускников, приходящих в наши стены, и преподавателей, приходящих на место ушедших. Вот о чем надо беспокоиться!
Красникову вторит Ольга Эдельберте, скептик со стороны:
— Судя по количеству людей, уверенных, что вера в Бога каким-то таинственным образом мешает заниматься физикой, проблемы с уровнем образования в МИФИ возникли задолго до г-на Стриханова...
А историк Валерий Меламед не удержался от параллелей:
— История повторяется. В 1911 году выдающийся русский физик Петр Николаевич Лебедев, который экспериментально подтвердил гипотезу Максвелла о существовании светового давления, вместе с передовой частью преподавательского состава МГУ ушел из университета в знак протеста против реакционных действий тогдашнего министра Кассо.
Вот такие страсти в храме науки и вокруг него. По такому поводу наши предки придумали известную пословицу про дурака и разбитый лоб...