Сегодня из участников того похода осталось четверо. Один из них -Борис Львович Глезин, комиссар отряда. Летом 1941 года он, курсант Могилевской школы НКВД, в одиночку вырвавшийся из окружения и догнавший свою школу уже в Москве, был зачислен в состав ОМСБОН. Здесь нужны были люди, хорошо знавшие Белоруссию, поскольку в бригаде готовили диверсионные отряды для заброски в глубокий тыл противника.
Но заняться главным своим делом им довелось нескоро. Вначале пришлось выполнять задания по обороне Москвы: минировали дороги на танкоопасных направлениях, подрывали мосты. А в конце октября даже размещали боевые группы в зданиях на московских улицах - на случай, если враг все же прорвется в город. Группе Глезина достался самый ответственный участок - улица Горького...
К счастью, обошлось - в декабре Красная Армия перешла в контрнаступление. Бойцы ОМСБОНа теперь восстанавливали переправы, разминировали проходы для наступающих частей. И лишь после того, как оккупантов отогнали за пределы Подмосковья, вновь началось формирование диверсионных отрядов.
В начале весны 1942 года их, уже прошедших боевую подготовку, наконец стали направлять в немецкие тылы - кого самолетами, кого на лыжах. Прежде всего туда, где партизанское движение было слабым или вообще отсутствовало. Отряд Прудникова получил задание проникнуть в так называемый треугольник Витебск - Полоцк - Невель. В нем сходились важнейшие для немцев транспортные коммуникации: из восточных районов Польши к нашим Ленинградскому, Волховскому фронтам, на Смоленск, Брянск, Харьков. Надо было, привлекая местное население, дезорганизовать работу этого узла, затруднить гитлеровцам подброску воинских частей, вооружения, боеприпасов.
- Я и сегодня храню отпечатанный на папиросной бумаге документ, который предписывал командирам частей, действующих на фронте, обеспечить нашу переброску в тыл, - рассказывает Глезин. - Свернутые трубочкой, такие мандаты были зашиты в шапках у меня, Прудникова и начальника разведки отряда Павла Корабельникова. Несколько дней мы ждали, что войсковые разведчики выявят для нас свободный коридор, но возвращавшиеся по утрам группы не приносили обнадеживающих сведений - все проселки перекрыты, позиции гитлеровцев расположены даже в лесу. Прудников уже собирался лично произвести ночную вылазку, но Корабельников отговорил командира от ненужного риска. Вместо этого он предложил всем отрядом в темноте проскользнуть на лыжах мимо вражеских позиций в боевом порядке: впереди - разведчики, по бокам идущих след в след бойцов - две группы охранения. И, знаете, прошли, никто нас не заметил. До места базирования добирались десять суток, лагерь в нескольких километрах от Полоцка устроили на лесном островке среди болота.
А оккупированная территория кишела вражеской солдатней. По документам германского генштаба, еще к 30 ноября 1941 года, то есть в период самого острого противостояния под Москвой, гитлеровцы, испытывая острый недостаток в людях на фронте, все равно направили для охраны коммуникаций в своем тылу 300 тысяч человек. Была организована целая система охраны транспортных магистралей: посты на переправах, снующие вдоль путей патрули с собаками...
И хотя одной из задач группы было привлечение местного населения, Прудников не спешил расширять отряд, зная, что немцы успели завербовать немало предателей. Установить связь с районным подпольем удалось не сразу - оно понесло потери из-за неорганизованности, неготовности работать при оккупационном режиме. Вообще-то еще задолго до войны возможность партизанской борьбы учитывалась: создавали подпольные организации, устраивали лесные базы, схроны оружия. Но "красный маршал" Ворошилов, другие военачальники из окружения Сталина, выступавшие против "оборонческих" настроений, добились ликвидации уже готовых баз. Так что в Полоцке с трудом удалось отыскать чудом уцелевшего инструктора райкома Петра Хлудкова. Через него и стали налаживать связи с местным населением.
А тем временем разгромили некий странный гарнизон, расположенный в селе Оболенском. По сведениям, полученным у местных жителей, активного участия в охранной службе эта часть не принимала. Тем не менее туда регулярно шли транспорты с боеприпасами и продовольствием. А с наступлением распутицы - конные обозы. Один такой обоз и перехватили чекисты. В назначенное время он прибыл в Оболенское, но, когда гитлеровцы вышли его разгружать, из-под брезента выпрыгнули наши вооруженные бойцы и буквально перестреляли человек 200 - всех, кто не успел убежать в лес. По оставшимся документам выяснили, что здесь располагалась школа младших командиров карательных экспедиций.
Так отряд заявил о себе. Потом последовала серия диверсионных актов на железных дорогах - под откос было пущено несколько направлявшихся на фронт эшелонов. И хотя немцы тут же усилили охрану путей и мостов, а впереди паровозов стали гнать нагруженные песком платформы, партизаны-чекисты и тут пошли на хитрость. Отрядные умельцы, которыми руководил Хаджи-Батыр Бадоев, стали прикреплять к минным зарядам рычажки, которые свободно проходили под платформами, а вот паровоз зацеплял их и подрывался.
- Совершенно уникальная операция, по-моему, нигде не описанная в истории войны, была проведена на одной из мостовых переправ, - вспоминает Глезин. - Одним зарядом подорвали мост, идущий по нему на фронт состав с боеприпасами, и тут же в это месиво рвущихся от детонации снарядов врезался встречный эшелон. Вскоре после этого подняли на воздух крупную нефтебазу. Кстати, взрывчатку добыли из скатившихся под откос вагонов со снарядами.
Понятно, гитлеровцы вели постоянную охоту за диверсантами. Но отряд уже не был одинок. Все больше местных жителей пополняло его ряды, все больше становилось деревень, где партизаны могли укрыться, покинув "засвеченные" стоянки. Через несколько месяцев численность полоцких партизан достигла полутора тысяч, из них было сформировано еще 15 отрядов, а все соединение получило статус бригады, названной "Неуловимые".
Знакомые с историей войны люди скажут: а как же завербованные гитлеровцами полицаи? Почему они при появлении в деревнях партизан тут же не извещали своих хозяев? Бояться предателям было чего. Группа Глезина ликвидировала полицейского старшину немца Коха, который обосновался здесь еще со времен первой мировой войны и раскрыл свое лицо лишь с приходом гитлеровцев: задерживал советских бойцов, бежавших из плена, и сдавал их немцам, избивал плеткой со свинцовым наконечником местных жителей, пытавшихся протестовать, грозил им и пистолетом, приговаривая: "На небе есть Бог, на земле - Кох!"...
За два года действий в немецких тылах "Неуловимые" пустили под откос 511 эшелонов противника с войсками, боевой техникой, горючим, боеприпасами, взорвали и сожгли 104 моста, разгромили 8 фашистских гарнизонов, даже десяток самолетов сбили, спасли от угона в Германию воспитанников двух детских домов, вызволили из лагерей более тысячи военнопленных. И все время вели наблюдение за передвижением фашистских войск, регулярно передавая сведения об этом в Москву.
Конечно, прудниковцы тоже несли потери. Более 200 человек погибли в борьбе с оккупантами. Но на место погибших приходили новые бойцы. В конце весны 1942 года на оккупированной врагом территории было уже около 500 партизанских отрядов общей численностью свыше 70 тысяч человек.
... В октябре 1943 года бригада "Неуловимые" по указанию центра была передислоцирована в западные районы Белоруссии, а после освобождения нашей территории влилась в состав действующих войск. После войны в одном из парков Полоцка местные жители вокруг обелиска в честь партизан высадили 28 дубков и одну березку - в память единственной женщины, военфельдшера Анны Павлюченко, пришедшей сюда с первым отрядом.