"Я В УШАХ НЕ ПОНИМАЮ"
- "Скорая"? У моего ребенка температура 40, - медиков я решила вызвать, когда на четвертый день болезни жар у 4-летнего сына не спадал.
- Номер поликлиники! - потребовали на том конце провода.
- Не помню, на улице Касаткина...
- Округ?
- Северо-Восточный.
- Я имею в виду Бибирево там, Свиблово... - тетя все более раздражалась.
- Нужен район? Алексеевский.
- Такого в Москве нет, - безапелляционно заявила операционистка. - Метро "ВДНХ"? Это Останкинский.
- Но я вам говорю - Алексеевский!
- Сначала выучите свой район, потом звоните, - и... бросила трубку.
Я задохнулась от слез: какой к черту район, когда у моего ребенка "сороковник"?
Но это оказалось лишь началом моего общения со столичным здравоохранением в эпоху реализации нацпроекта "Здоровье".
"Скорая" приехала после второго звонка.
- Сын жалуется на уши, - сказала я.
- Ну уж я-то в ушах ничего не понимаю, - заявила врач.
- Какая у вас специализация?
- Врач бригады "Скорой помощи".
Дальнейшие расспросы уже ни к чему. Стояло воскресенье, поликлиника не работала, пришлось ехать в одну из детских больниц - на консультацию к лору (позже мой знакомый кардиолог сказал, что определить отит может любой врач - надо просто нажать на одну из точек в ухе).
В больнице мы три часа ждали приема. В здание нас не пустили - пришлось ютиться в машине.
На приеме выяснилось, что до тех пор, пока мы не оформим госпитализацию, даже таблетки от жара моему ребенку никто не даст, ибо за него здесь никто не отвечает. ("Идите в районную поликлинику".)
Пришлось соглашаться на стационарное лечение. При оформлении его мне дали подписать кучу бумаг. Суть их сводилась к следующему: я заранее согласна со всем, что бы ни назначили и ни сделали врачи. И претензий иметь не буду. То есть если что случится, виновата буду только я.
Осматривающая нас педиатр заявила, что ребенку необходимы антибиотики, но с учетом его иммунного статуса (мой сын - аллергик) пенициллин ему колоть нельзя. Однако первым, что я увидела в процедурной, был... шприц с пенициллином. После долгих уговоров врач нехотя согласилась поменять его на более дорогой антибиотик.
С лекарствами история особая. Из антигистаминных препаратов - только димедрол. Его давали всем без разбора. Видно, чтобы спали и не беспокоили. Мой сын практически не просыпался сутки, пока муж не прислал из дома супрастин. Прислал и детский жаропонижающий сироп - в больнице был лишь анальгин в виде внутримышечных инъекций. В нос сыну капали нафтизин - сосудосуживающий препарат, не рекомендованный педиатрами мира и России к использованию детям до 6 лет.
Столь продвинутыми родителями оказались не мы одни - весь шкафчик медсестры был заставлен принесенными папами и мамами "правильными" лекарствами. Казалось, больницу поощряют за экономию средств, идущих на закупку препаратов для детей.
С МАЛЫШОМ? - МЕРЗНИ И ГОЛОДАЙ!
Первая ночь в стационаре. Ободранный линолеум, окна без занавесок, безбожный сквозняк, две кровати... На мамину кровать белья не предусмотрено. Хочешь быть с ребенком - спи на голом матрасе. Сказать, что холод был неимоверным, - не сказать ничего. Одеялко толщиной с простыню не спасало.
Мы надели теплые кофты, штаны, куртки. Соседка каждые два часа бегала на кухню - кипятить воду запрещенным кипятильником, чтобы соорудить "грелку" из пластиковой бутылки.
На следующий день всем вновь прибывшим мужья привезли из дома теплые одеяла, толстые матрасы и даже подушки. Но бедные дети, оставшиеся в больнице без мам!
У 5-летнего Ванечки дома два грудных братишки, и мама никак не могла с ним остаться. Ване удаляли аденоиды - потом целый день ребенок лежал на мокром белье в этом "холодильнике". Никто к нему не подходил. Кроме, конечно, сострадательных чужих мам.
...Разбудили нас в 7 утра - чтобы померить температуру. Завтрак был в 9. Два часа сын ныл, что хочет горячего чаю. Кипятильника у меня еще не было. На завтрак предложили кофейный напиток. "Дайте нам чаю, мой сын - аллергик", - попросила я. - "У нас чаю нет!" - "Дайте кипяток". - "Ишь чего! Приносите свой электрочайник".
Тут же выяснилось, что питание (как и белье) маме не положено. А приносить с собой можно лишь следующее: печенье, с/к колбасу, сыр твердых сортов, йогурты, сок, минералку. Все! Обмануть всевидящее око медсестер невозможно - содержимое тумбочек и холодильников регулярно перетряхивалось, все запрещенное летело в помойку. Это объяснялось заботой о санитарном благополучии, но тараканы ходили по стационару толпами.
В общем, если полежать с малышом недельку-другую в больнице, можно заработать гастрит. Но я вернулась оттуда "лишь" с обострением бронхита. Уже через несколько дней, как только температура спала, я выписалась под свою ответственность. И уже потом поняла, как серьезно мне повезло.
МАМА ИДЕТ, МИКРОБ НЕСЕТ...
Попасть вместе со своим чадом можно не в каждую столичную больницу. В той, где лежали мы, проходило что-то типа эксперимента по семейной форме излечения. Подруги же рассказывали, что платили за право находиться с ребенком в других больницах бешеные деньги. Другие вообще устраивались мыть полы во всем отделении! А у нас-то всего лишь осматривали детей в отсутствие мам - в процедурной, где "стерильно".
Кстати, о стерильности. В целях ее соблюдения допуск посетителей разрешался... дважды в неделю - в рабочие дни, с 13.00 до 14.00. Но в палаты родных не пускали. "Как не стыдно! Мама идет в шерстяной кофте, бактерии несет", - как-то одернула меня в коридоре одна медсестра. И посоветовала надеть "что-нибудь хлопчатобумажное" - при таком-то холоде.
Запрет во имя стерильности на проход посетителей с улицы и на шерстяные вещи живет с советских времен. Хотя мировая практика показала: такие меры не приносят никакой пользы. Наоборот.
- Мы проводили анализ внутрибольничных инфекций (ВБИ) и пришли к любопытным выводам, - говорит Александр Саверский, председатель Общероссийской лиги защитников прав пациентов. - В некоторых больницах со строгим режимом посещения (особенно в роддомах) появляются вирусы и штаммы, которых нет в природе. Те же стафилококки и стрептококки видоизменяются. Когда в США открыли все больницы для свободного посещения, проблема ВБИ была на 90% решена. Оказалось, что опасность заражения от родственника ниже, чем опасность заразиться внутри больницы.
Одна моя коллега рожала во Франции и рассказывала про роддом, который был похож на проходной двор: с утра до глубокой ночи там шастали все кому не лень. А выписались они с дочкой домой здоровехонькими.
У нас же, по статистике Минздрава, примерно треть госпитализированных в стационары выписывается домой с приобретенными во время лечения инфекциями. Львиная доля ВБИ не регистрируется, и доказать связь между лечением в больнице и последующим заражением почти невозможно.
- Не нужно бояться посетителей, которые несут на себе микроорганизмы с улицы, - говорят эпидемиологи. - Наоборот, эти микроорганизмы будут бороться с госпитальными штаммами. Их флора не страшна, страшны внутрибольничные носители, то есть персонал стационара.
Откроют ли когда-нибудь наши больницы для свободных посещений, не ясно. Зато отчеты о ходе реализации национального проекта "Здоровье" журналистам поступают исправно.
В 2007 году финансирование нацпроекта выльется в фантастическую сумму - 107,7 млрд. рублей!
Но кто ответит, почему при таких весомых вливаниях в здравоохранение даже в столичных клиниках не заклеивают окна, нет теплых одеял и нормальных лекарств.
Приглашаем к разговору
Случай, о котором мы рассказали, произошел, напомним, в Москве. Что же говорить о других городах? Есть ли вообще хоть какой-то способ сделать наши больницы нормальными лечебными учреждениями?
Раньше постоянно жаловались на нехватку средств. Теперь деньги вроде есть, но даже здоровый человек, попав в обычную нашу больницу, почувствует себя плохо. От тех порядков, которые там установлены, от какой-то общей неустроенности. И просвета не видно. Иной раз кажется, что "нацпроекты в области здравоохранения" - это просто телесказка.
А что вы, уважаемые читатели, думаете по этому поводу? Может, и вам приходилось сталкиваться с ситуацией, которую описала наш журналист?
Пишите. Мы ждем ваших писем на электронный адрес: webeditor@trud.ru