Шахматист Сергей Карякин - о Нью-Йорке, Крыме, «Спартаке» и многом другом
В случае с Сергеем Карякиным мы сейчас наблюдаем спортивный феномен. После своего чемпионского матча уроженец Крыма стал одним из самых популярных людей в России. Да, в поединке с бесспорно сильнейшим шахматистом мира Карлсеном Карякин проиграл, но выглядел весьма достойно: 12 партий в классические шахматы закончились вничью, и чемпион мира сумел отстоять свою корону лишь по «шахматным буллитам», то есть, в партиях со скоротечным регламентом. А главное достижение Карякина — возвращение интереса к шахматам в нашей стране. До него этого не удавалось сделать ни одному гроссмейстеру на протяжение десятков лет.
– Сергей, спасибо за красивую игру и упорнейшей сопротивление чемпиону мира. Какой главный вывод из поражения?
– Самым слабым моим местом оказался переход от классических шахмат к быстрым. Я не смог так же быстро перестроиться, как это сделал Карлсен. Надо было быстрее думать, а я продолжал подолгу думать – как в классике. Но мы уже сделали из этого выводы. И будем идти дальше.
– Испытывали ли какое-то психологическое давление извне по ходу матча против Карлсена?
– Ни о какой некорректности со стороны моего соперника не может быть и речи. 99% нашего противостояния решалось именно за шахматной доской. И вообще в Нью-Йорке я себя комфортно чувствовал. Моя жена провела со мной в Нью-Йорке начало и концовку матча. Женатые шахматисты, кого я знаю, делятся на две категории. Одни во время самых ответственных соревнований не стараются максимально изолироваться от всего, в том числе и от родных. На других ежедневное общение с женой действует успокаивающе. Я отношусь ко вторым. Галия – мой надежный тыл. Для меня главное – семья. Мне надо обязательно увидеть Галию и годовалого сына Алешу в перерывах между турнирами. Тем не менее: в мое отсутствие – 19 октября 2015 года сын родился, без меня он делал первые шаги. Но такова спортивная жизнь!
– С родителями не созванивались?
– Между партиями – нет. Даже со своим менеджером Кириллом Зангалисом, который является моим самым близким другом, по ходу матча общался по минимуму – он не знал, где я живу. Но в этом не было необходимости, так как все организационные и бытовые вопросы наша команда решила заблаговременно. Со мной был свои персональные массажист и повар. Во время отдыха я спокойно разгуливал по городу. Мне понравилось кормить в парке белочек – они мне прямо на руку залезали.
– Какова история вашего противостояния с Карлсеном и взаимоотношений с ним?
– Впервые мы Магнусом встретились за шахматной доской в 2005 году. В той партии я имел большой перевес, но не смог воплотить в победу. В итоге тот поединок завершилась вничью. С тех пор наши отношения всегда были доброжелательными. Дружба между соперниками и конкурентами вряд ли возможна. Но общались мы всегда хорошо. Однажды после московского турнира мы вдвоем решили сходить в ночной клуб. Сходили, хорошо провели время. Но когда выходили оттуда, нас на улице встретил группа парней, вид которых ничего хорошего не внушал. Я внутренне напрягся. Но они оказались большими любителями и даже знатоками шахмат. Хотели даже обсудить с нами ход завершившегося турнира. Так что расстались с ними мы весьма по-доброму. Но, с другой стороны, с кем еще шахматисту в чужом городе сходить куда-то поразвлечься, как не с коллегами? И подобные мероприятия, как правило, ни к чему не обязывают. На следующий день после них мы обычно не звоним друг другу спозаранку, и не спрашиваем – «как дела», не обсуждаем вчерашнее. Шахматисты высокого уровня по своей натуре вообще индивидуалисты. Так что вне шахматных мероприятий мы с Магнусом не общаемся. Чтобы звонить ему в другую страну или в соцсетях переписываться – такого нет.
– Насколько правомерно сравнивать по силе чемпионов из разных эпох? Например, Карлсена с Каспаровым? Или Алехина с Фишером?
– Я считаю правомерным сравнивать только соперников из одной эпохи. Потому что с каждым поколением объективный уровень мастерства в нашем виде спорта растет. Когда-то красивые жертвы Михаила Таля «проходили» лишь благодаря относительно слабого уровня теоретической подготовке его соперников — сейчас подобного не удалось бы, но это ни коем образом не отменяет гениальность Таля! Потому я считаю сильнейшим шахматистом в истории именно Карлсена. Он сильно играет в любой стадии – дебют, миттельшпиль, эндшпиль. Таких универсалов еще не было. Ему лучше всех удаются стратегическая игра или тактическая, позиционное давление и просто высокий уровень понимания игры. За последние шесть лет Магнус не уехал ни с одного турнира без призового места. Тогда как я могу занять на одном турнире первое, а на другом – шестое или седьмое. А у Карлсена не бывает провалов. Так что он – сильнейший шахматист и из нынешних, и из когда-либо игравших. Потому что в шахматах, как и в большинстве других видов спорта, уровень мировой элиты постоянно растет. Шахматисты осваивают всю теорию дебютов гораздо в более раннем возрасте, чем это делали наши, условно говоря, отцы и деды. Шахматы значительно помолодели. Да, и сейчас случается такое, что Гельфанд в 43 года выиграл турнир претендентов. Кто-то и в более старшем возрасте показывает хороший результат в отдельных матчах. Но статистика показывает: все нынешние мировые лидеры шахмат уже к 20 годам стали гроссмейстерами и добились побед в крупных международных соревнованиях. Если раньше выполнить гроссмейстера в 20 лет считалось уникальным достижением, то на примере моем, Карлсена и некоторых других нынешних лидеров можно убедиться – это возможно в 14 и даже в 12 лет.
– За счет чего это происходит?
– В первую очередь, за счет компьютеризации. Раньше, чтобы чему-то научиться у гроссмейстера, приходилось ехать в другой город или даже другую страну. А сейчас это удается сделать при помощи электронного помощника.
– В каком возрасте вы освоили компьютер?
– В 10 лет я неплохо играл в шахматы, но компьютера не имел. А это устройство уже тогда было очень важно для подготовки – хотя бы для поиска нужной литературы: вместо того, чтобы провести полдня в библиотеке, в интернете можно элементарно это решить за секунды, нажав поисковик. И я тогда откладывал на покупку деньги в копилку из тех средств, что оставались как сдача от мороженного и тому подобное. Компьютер приобрел после победы в крупном турнире.
Кроме учебной задачи, компьютер мне поначалу доставлял развлечение в виде игр – тех же «героев». Впрочем, многие из этих игр имеют шахматную составляющую. Но довольно скоро я сосредоточился именно на шахматной работе с компьютером и не отвлекался на всякие «стрелялки». Сейчас 90% моей подготовки проходит так или иначе с использованием компьютера. Конечно, при этом невозможно обойтись и без живого контакта с опытным тренером.
– Есть ли шанс у вас или у Карлсена победить самый совершенный компьютер?
– В 2004 году проводился последний матч между компьютерами и людьми. И я победил чемпиона мира среди компьютерных программ. Но мне тогда было 14 лет, а с тех пор компьютеры стали играть намного сильнее. Компьютер уже однозначно сильнее любого шахматиста. Гроссмейстеру сейчас против современной машины можно разве что пытаться играть на ничью, и это ему будет удаваться в среднем в одной партии из трех.
Сергей Карякин вынужден 90% своей подготовки проводить с использованием компьютера. С Евгением Касперским, руководителем «Лаборатории Касперского». Фото Георгия Настенко
– Каким образом сейчас на матче обеспечивалась изоляция от подсказок человека, сидящего у компьютера?
– Мы сидели, можно сказать, в аквариуме, изолированные от любых звуковых сигналов. Перед тем, как мы подходили к игровому столику, нас полностью прощупывали металлоискателями и другими приборами. Запрещалось проносить даже такие мелкие предметы, как часы, пишущие ручки и тому подобное.
– Во время матча вы публику «из аквариума» видели? Слышали?
– Почти не слышал. Изоляция была хорошей.
– У спортсменов международного уровня в дальних поездках список достопримечательностей часто ограничивается аэропортом, гостиницей и соревновательной ареной. У вас бывают приятные исключения?
– Я вообще очень люблю путешествовать, и делаю это не только в поездках на турниры, но и как турист. Причем, в последнее время чаще, чем раньше. В юные годы – когда мне было 13 – самое яркое впечатление на меня произвел Париж. Через несколько лет – Испания, причем, порадовали разные провинции этой страны. Из последних моих путешествий больше других мне понравился Катар.
– Благодаря вам и Карлсену сейчас заинтересовались шахматами даже люди, не умеющие в них играть. В том числе и журналисты. А какой самый забавный вопрос вам задавали мои коллеги?
– От разных журналистов и в разные годы я слышал примерно в одинаковой формулировке: «Мы знаем, вы шахматист, гроссмейстер. А какое все-таки у вас главное занятие в жизни? Какой главный источник заработка?»
– А сколько лет назад вас об этом спрашивали?
– Да вот – сейчас, во время матча в Нью-Йорке. А самые сложные вопросы задавали уже сейчас – в Москве. Например, о моих пожеланиях по трансферной политике «Спартака». О том – как сыграет футбольная сборная России на Кубке Конфедерации. Такие вопросы ставят меня в тупик. Да, я горячо болею за «Спартак» и за нашу сборную в каждом матче. Но не считаю себя экспертом, чтобы высказывать свои мнения, советы тренерам и игрокам. А тем более - пытаться предсказать результаты матчей. И я не вникаю в детали состава, не запоминаю фамилии игроков и не так внимательно слежу за таблицей. Обо всем узнаю у своего менеджера Кирилла, который разбирается абсолютно во всех видах спорта и рассказывает мне самое интересное.
– Кстати, ваша подготовка к матчу включала в себя и улучшение физической формы. Правда, что и теннисистов мирового уровня привлекали?
– Для шахматиста очень важно заниматься спортом. Хотя бы для того, чтобы по 7 часов в день сидеть за шахматной доской и не терять работоспособности. По ходу матча с Карлсеном я потерял в весе 8 килограммов. А при подготовке к матчу я много играл в теннис. И действительно, Анна Чакветадзе была моим соперником, вернее – спарринг-партнером. Она хорошо меня консультировала. Люблю также много плавать, хожу в тренажерный зал, бегаю кроссы. А в возрасте от 5 до 10 лет я серьезно занимался акробатикой. Научился делать сальто, ходить на руках и многому другому. Собирался этому виду спорта всего себя посвятить. Но, к счастью, от этого меня спасли шахматы.
– А сейчас сколько можете пройти на руках?
– Ну, метров 50 смогу. Даже видео есть – как я это делаю. А на большее расстояние не пробовал.
– А насчет диеты?
– В течение полугода перед матчем с Карлсеном я почти не ел сахара – врачи отсоветовали. Они рекомендовали потреблять сладкое не в виде конфет или шоколада, а сухофруктов. И по их же совету ем много рыбы и морепродуктов – полезно для умственной деятельности. Похудел время подготовки к матчу на восемь килограммов и во время матча еще на два.
– Какие виды спорта любите — как болельщик?
– В первую очередь — футбол. А по возможности, разными видами интересуюсь, когда есть время, смотрю телерепортажи. Вот недавно открыл для себя очень интересный вид спорта — снукер.
– В так называемые шахматы Фишера играете?
– Было дело. Лет 10 назад даже принимал участия в турнире и показал неплохой результат. Но серьезных соревнований по этой разновидности не проводится. И потому пока интерес снизился.
– Кто ваш любимый футболист?
– Теперь – точно Денис Глушаков. На матче «Спартак» – «Рубин» мне дали почетное право нанести первый удар по мячу. Я отдал пас Денису. В результате Спартак победил со счетом 2-1, а Глушаков забил решающий гол! А перед этим матчем мне посчастливилось сыграть вничью (в шахматы) с легендарным нападающим, а ныне – генеральным директором Спартака - Сергеем Родионовым. Перед матчем я побывал в музее «Спартака» и получил большое удовольствие. Там не только собраны интересные ценные экспонаты, но и применены высокие технологии в экспозиции. И еще мне спартаковцы подарили пальто.
– Вас называют самым спокойным шахматистом из первой мировой десятки.
– Ну, если успех приносило не спокойствие, а противоположные качества, я бы себя «накручивал». Да, считаю себя очень хладнокровным, а нервную систему – крепкой. Именно благодаря ей я выиграл много решающих партий в своей карьере. Эмоции шахматисту мешают – у него должна быть холодная голова, максимальная концентрация и избавление от посторонних мыслей. Кстати, за это качество меня ценят мои спонсоры, который знают, что я их не подведу в любой ситуации. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить за помощь президент РШФ Андрея Филатова, компании «Альпари» и «ВСМПО-АВИСМА» и лично Михаила Шелкова.
– Всю жизнь считаю себя русским. Своей родиной считаю Крым… и Россию. Но я всегда очень ответственно всегда играл за сборную Украины. Именно в командных турнирах я показывал очень хорошие результаты. Так, в 14-летнем возрасте выиграл Всемирную шахматную Олимпиаду, показав отличный результат на своей доске – 6,5 из 7.
– С Русланом Пономаревым, у которого вы были секундантом, и другими украинскими шахматистами поддерживаете контакт?
– Я за мир во всем мире. Ни с кем не ссорились. Кто-то из украинских гроссмейстеров общается так же тепло, кто-то перестал разговаривать. У каждого свой индивидуальный подход.
– В какой мере в шахматах сейчас присутствует политика?
– Шахматы – это спорт. Причем, самый честный и объективный. Но части политики в Крыму я полностью поддерживаю политику нашего российского руководства. Это я говорю и как уроженец Симферополя, много лет проживший в Крыму.
– В Нью-Йорке иностранные журналисты задавали вопросы по Крыму, Донбассу, по Сирии? По допингу у российских чемпионов?
– Нет, все вопросы были только про шахматы.
– Как долго будете отдыхать после этого тяжелейшего матча?
– Сейчас главная моя задача на перспективу – успешно сыграть турнир претендентов (пройдет в марте 2018 года), чтобы отобраться на новый матч против Карлсена. На ближайшее время: сейчас мы решаем - ехать ли мне на чемпионат мира по блицу, который стартует 25 декабря. А в первой декаде января я уже наверняка приму участие в турнире в Вейк-ан-Зее.