На том и стоим, и настаиваем

Литературный обзор

Любит наш человек докопаться до корней и настоять на своем. Движимые этими чувствами, пошли по Руси-матушке искать, «кому живется счастливо, вольготно», герои некрасовской поэмы. Современный историк пытается понять, где корень наших бед и что на самом деле происходило в стране в эпоху Романовых. Ну, а экс-мэр Суздаля тем временем тоже настаивает — национальные напитки.

Михаил Макеев «Николай Некрасов»

«А по бокам-то все косточки русские» — это про строительство железной дороги, где смертность была не выше обычной для того времени и рабочие получали зарплату. «Кому на Руси жить хорошо?» Ответ за пару столетий не слишком изменился. У Некрасова: «помещику, чиновнику, попу: купчине толстопузому». А у нас? Разве что помещик именуется теперь руководителем агропромышленного комплекса, а купчина — бизнесменом. В стихотворении «Когда из мрака заблужденья:» впервые в нашей тогда еще строгой нравами литературе оправдывается проститутка. А чему, собственно, тут удивляться? Сам автор имел содержанку. Страстный охотник и удачливый картежник, сумевший выкупить на выигранные деньги семейное поместье — да-да, с крепостными, которых он столь же страстно защищал в своих поэмах. Вот тебе и «певец народного горя», которого Герцен публично обвинил в краже имения своего друга Огарева. Все это он, действительно великий русский поэт, великий реформатор русского стиха. Следующий после Пушкина — он, Николай Алексеевич, а вовсе не Лермонтов. По крайней мере, к такому выводу приходит автор — и утверждения его настояны на доводах, от которых трудно отмахнуться.

Александр Пыжиков «Славянский разлом»

Эта книга — клубок парадоксов, хоть и любопытных. Со второй половины XVII века, считает автор, доктор исторических наук, Россия 300 лет пребывала под украинско-польским игом. Развивалась лишь правящая прослойка, где верховодили ставленники Польши и Малороссии. До Романовых Русская православная церковь, следуя заветам Сергия Радонежского и Нила Сорского, отличалась нестяжательством и терпимостью к иноверцам. При Романовых стала коммерческой организацией, настороженной к иным верованиям. Книга рассказывает, почему победила не индустриальная, а сельскохозяйственная модель экономики. Иван Грозный, невзирая на свою польскую кровь по материнской линии, бросил ей вызов: поощрял предпринимательство снизу, начал торговать с британцами и приглашал иностранных специалистов... Спорное исследование, ломающее привычный взгляд на важный период отечественной истории.

Игорь Кехтер «Настоять на своем»

Заходит Илья Муромец на постоялый двор и просит водки. Хозяин: «А что кушать изволите?» Богатырь в ответ: «Ее, родимую, и буду кушать». Сказка, ложь или намек? Хмельных напитков на Руси было множество, но выпивка без серьезного повода не одобрялась. Но тут генуэзцы привезли в подарок Дмитрию Донскому «живую воду»...

Автор тщательно изучает тему, и не только умозрительно. Иначе откуда ему знать, что армейский напиток «Галоша» (смесь технического спирта с авиационным керосином) имеет вкус жженой резины, а из изюма даже в условиях сурового севера и воинской службы можно сделать отменное вино? Демобилизовавшись, он взялся за дело всерьез. Движимый вполне патриотичными правилами — использовать только суздальские ягоды, фрукты, корнеплоды. Читатель узнает, что спотыкач готовится на клюкве и бруснике. Что в наливку «Отключись!» идут свежая вишня, бадьян и гвоздика. Что солнечные наливки родились как украшение стола, а терпкие душистые сперва были лекарством, и желание пропустить перед ужином рюмку-другую оправдывалось необходимостью «подлечиться».

Кстати, возвращаясь к главной теме: на чем именно чаще настаивали? На молодых побегах рябины, полыни, можжевельнике. А какой же обед без анисовки? Правда, у автора, владеющего рестораном «Огурец», в особом почете, понятное дело, «Огурцовка»... В общем, очень освежающее чтение.