Судьба Рудольфа Загайнова во многом была определена тем, что в юности он встретил замечательного педагога - тренера детской спортшколы по боксу Виктора Домбровского. Самое пристальное внимание учеников он обращал на умение управлять своим психическим состоянием, нервной системой.
Став мастером спорта по боксу, Загайнов увлекся проблемами психологии. А с годами добился поразительных результатов, оказывая помощь, консультируя выдающихся атлетов, изучая взаимоотношения тренеров и их учеников, психологию болельщиков, футбольных "фанов".
- Одна из наиболее драматических историй разворачивалась передо мной 15 лет назад. Тогда ко мне обратился знаменитый шестовик из Донецка, чемпион мира Сергей Бубка, - рассказывает Рудольф Максимович Загайнов. - К своему первому тренеру Виталию Петрову он пришел девятилетним парнишкой. Потом готовился вместе с ним 16 лет подряд, впитывая в себя, как губка, все мысли и чувства наставника. И вдруг полный разрыв между учеником и учителем. У Сергея, по-моему, наблюдалось полное истощение нервной системы, эмоциональных ресурсов. Впрочем, это не единичный случай. Вспоминаю, что нечто похожее происходило и в отношениях других великих атлетов с наставниками. Почти то же самое пережила фигуристка Ирина Роднина, которая тренировалась в течение десяти лет под началом Станислава Жука.
Кризисы такого рода - не случайность, и для меня стало очевидно: здесь необходим посредник, лекарь, дипломат. Называйте этого человека как угодно, но только поймите, что нельзя недооценивать психологических моментов в становлении незаурядной личности.
- А вы полагаете, что великие спортсмены могут самостоятельно готовиться к штурму рекордов, не нуждаясь в советчиках?
- Ничего подобного. "Звезды", достигнув определенной планки в спорте, начинают строить свою жизнь по-новому и зачастую переживают творческий кризис. Я бы сказал так: в этот период они нуждаются в антистрессовой блокаде. Если продолжить разговор о Бубке, то я попытался сделать две важные вещи: изолировал Сергея от окружения случайных приятелей, суетных попутчиков и затем предложил вести ежедневный дневник. За несколько лет это превратилось в систему борьбы с хаосом переживаний и мыслей. Дневник научил атлета не повторять ошибок прошлых лет, заставил переосмыслить многие ценности, поднял роль "внутреннего критика". В 1996 году на Олимпиаде в Атланте Бубка ежедневно общался со мной по телефону, и, надеюсь, это помогло ему сохранить духовное равновесие. А присутствие силы духа - это и есть победа.
Словом, это стало дорогой самосовершенствования и очищения. К слову, таким же был путь возрождения некоторых выдающихся шахматистов России, с которыми я работал многие годы. К примеру, я был участником - в роли психолога - на 15 матчах претендентов на Мировую корону. Тренеры приходили и уходили, а я оставался как посредник.
- Каковы же основные принципы в вашей внешне незаметной работе?
- В сущности, человека надо настроить на духовную эволюцию, на преодоление всего плохого, что заложено в нем генетически. Когда он фиксирует свои ошибки, грехи прошлых лет, значит, как бы выносит себе беспощадный приговор, становится сильным. Но если атлет привыкает к режиму спонтанного бесконтрольного поведения, он обрекает себя на поражение. Человека побуждают к подвигу три момента: победа, слава и любовь близких людей. По-моему, яркий образец такого атлета - теннисист Пит Сампрас. Для него деньги давно перестали быть главной целью, он живет ради славы и любви.
- Но что же мешает самим тренерам, в том числе российским, использовать мудрую и в то же время доступную формулу?
- Увы, современных тренеров творчество по большому счету не интересует. Все спешат пожать лавры, поэтому не хотят кропотливо учить детей техническому мастерству. Отсюда деградация в некоторых престижных видах спорта - например, в российском футболе. Больно наблюдать игру наших молодых игроков, не имеющих никакого понятия о научных принципах техники футбола. Они напоминают неучей.
- А можно ли с научной точки зрения объяснить взрывы вандализма на футбольных матчах? Откуда берутся эти обезумевшие фанаты на наших стадионах?
-На 90 процентов толпу "фанов" составляют подростки и парни, которых приходится причислить к большой массе неудачников, ущемленных в социальном плане людей. Каждый второй вырос в неблагополучной семье, где либо отец, либо мать пьют. Они выброшены на улицу и ищут себе подобных, чаще всего стремятся взять реванш за социальный проигрыш. Вандалам безразличен большой футбол, главное - выплеснуть на других свою злобу и ненависть.
- Каковы же, на ваш взгляд, пути борьбы с разгулом вандализма, который мы совсем недавно наблюдали в Воронеже?
- Я не разделяю мнения руководителей спартаковского клуба, в частности, Олега Романцева. Они думают, что хулиганские выходки - это все обычные "грехи молодости". В Раменском Романцев пытался уговаривать своих "фанов": "Мальчики, ведите себя тихо". Но надо учесть, что хулиган-дебошир в душе, как правило, трус и сам боится силы. И с ним бессмысленно заигрывать, когда он в толпе подобных себе.
Есть реальный путь - отвлечь массу подростков от улицы, создав заново сеть юношеских спортшкол. Эту цель и должно преследовать наше государство в ближайшем будущем. Ведь 20 лет назад сотни тысяч подростков из неблагополучных семей дневали и ночевали в спортивных школах, буквально молились на своих учителей-тренеров.
Почти в любой стране вы найдете такую прослойку неудачников, причем озлобленных. Несколько лет я работал в Германии, помогая тренерам футбольных клубов. Я не раз видел там таких же вандалов, как и у нас. И это все обусловлено отсутствием продуктивной работы детских тренеров.
- Есть ли главный секрет в работе спортивного психолога?
- Главное - донести до спортсмена мысль, что общество его любит и ценит. Для нашего спорта сейчас самое страшное - это нигилизм. Зачастую тренеры и спортсмены никому не верят и на этом проигрывают. Только доверие увеличивает творческий потенциал человека.