Знаменитому монументу, увековечившему Минина с Пожарским, исполняется 200 лет
Памятник Минину и Пожарскому на Красной площади, эпохальное творение скульптора Ивана Мартоса, вот уже два столетия остается знаменитейшим монументом России, рядом с ним можно поставить лишь Медного всадника и памятник Пушкину в Москве... По историческим меркам, 200 лет — не так уж много, но кажется, будто в Москве Минин с Пожарским стояли всегда — так срослись они с главной площадью России.
Гармония и величавая красота соединились в этом памятнике с драматизмом сюжета. Скульптура вылеплена в европейских традициях с мастерством, какого не устыдился бы и Рим. Отдельные ее детали (к примеру, одеяния) напоминают античные, но отмечены национальным колоритом...
В патриархальной Москве, в начале XVIII века утратившей статус столицы, произведение Ивана Мартоса стало вообще первым памятником нового, европейского типа. Прежде выдающиеся личности либо события принято было почитать строительством храмов и монастырей, а статуи церковь считала «идолами». С появлением же бронзовых героев на Красной площади архитектура как способ увековечивания события либо выдающейся личности медленно, но неуклонно стала уступать место скульптуре. Сегодня, когда число памятников в нашей столице подбирается к тысяче, шедевр Мартоса может служить камертоном, критерием, идеалом.
Вспомним факты из биографии скульптора, создавшего также бронзовую статую Иоанна Крестителя для портика Казанского собора в Петербурге и целый ряд памятников, в том числе Александру I в Таганроге, герцогу де Ришелье в Одессе, князю Потемкину в Херсоне, Ломоносову в Холмогорах...
В Императорской Академии художеств он учился с 10 лет. Окончив курс с медалью, был послан в Италию. В Риме усердно занимался скульптурой и рисованием с натуры у лучших мэтров, а вернувшись, получил звание академика за два надгробия (оба находятся в Москве). Почти все российские скульпторы первой половины XIX века считали себя учениками этого скромного, добросердечного человека. В академии он преподавал более полувека, 20 лет был ее ректором.
Однако мы плохо знаем и наследие золотого века в целом, и факты, связанные с «Мининым и Пожарским», ныне стоящими у храма Василия Блаженного (кстати, его верное название — Покровский собор). Государственный исторический музей (ГИМ) восполняет пробелы нашей памяти на выставке, посвященной 200-летию «Минина и Пожарского».
И начинается она документами Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, выступившего с идеей установить памятник в Нижнем Новгороде — городе, где было собрано ополчение. К слову, уже готовый памятник там показали, когда везли его по рекам из Петербурга в Москву (путешествие с монументом весом 18 тонн через Рыбинск и Коломну длилось более трех месяцев!). Позже в утешение нижегородцам подарили мраморный обелиск, тоже работы Мартоса, но бронзовый памятник, в силу важности для русской истории, твердо решили установить в Москве. Правда, место нашли не сразу: царь желал у Тверских ворот, но автор настоял на Красной площади. Удивительно, но последнее слово осталось не за царем.
Впрочем, Первопрестольную выбрали позже, так как именно этот город «был предметом великих дел князя Пожарского и Минина». А в 1807 году Мартос опубликовал гравюру первой модели памятника, показав народных героев Минина и Пожарского как освободителей родины от иноземного ига. Год спустя жители Нижнего Новгорода попросили высочайшего соизволения пригласить прочих соотечественников участвовать в создании памятника. Император Александр I одобрил предложение, а после конкурса на лучший проект, в котором победил Мартос, в ноябре 1808 года издал указ о подписке на сбор средств по всей России.
Интересен рассказ об отливке, ставшей чудом техники: впервые в Европе столь колоссальный монумент, потребовавший 1100 пудов меди с латунью (вдвое больше, чем Медный всадник) и 10 часов плавки, был отлит целиком и единовременно. В награду литейный мастер академии Василий Екимов получил от императора премию 20 тысяч рублей и орден Святой Анны II степени, а скульптор Мартос — пожизненную пенсию 4 тысячи рублей в год.
В гравюрах и акварелях запечатлены торжественное открытие памятника 20 февраля 1818 года в присутствии императора и августейшего семейства, прошедший в его честь парад на Красной площади, огромная толпа зрителей. Хорошо видно, что памятник стоял в иной точке — перед Верхними торговыми рядами (сейчас на их месте здание ГУМа, выстроенное в 1896 году в неорусском стиле). Строгая светлая архитектура классицизма служила превосходным фоном для памятника, а дистанция от здания давала круговой обзор. Постамент выполнили из красного финского гранита. Ныне монумент перенесен к ограде Покровского собора, своим многоцветным узорочьем перебивающего изысканный рисунок скульптуры Мартоса. Храм, сам по себе прекрасный, крадет часть внимания зрителя: сейчас лучше всего смотреть на памятник снизу вверх, любуясь контуром на фоне неба.
Почему 1818 год стал датой открытия памятника, если посвятили его героям войны за освобождение России от польской интервенции — той, что завершилась в 1612-м? Многие считали, что скульптура Мартоса аллегорически связана с победой над Наполеоном. Однако задумывалась она именно к 200-летию победы народного ополчения, которое собрал нижегородский земский староста Кузьма Минин, а возглавил — князь Дмитрий Пожарский. Война с Бонапартом помешала завершить памятник в срок, зато усилила его смысл. Ведь и изгнание поляков с русской земли, и победа над Наполеоном демонстрировали одну закономерность: русский народ, объединяясь, справится с любыми захватчиками.
Нет, неслучайно этот памятник признан лучшим в России.
P.S. Осевшие в Кремле большевики строили планы (к счастью, нереализованные) снести с лица земли Покровский собор — «Василий Блаженный» мешал демонстрациям и парадам. По той же причине власти объявили о переносе памятника Минину и Пожарскому. Что вызвало массу шуток и баек в пору, когда за анекдот запросто можно было угодить во «враги народа». Проходит время, меняются эпохи, и анекдоты стареют, а Минин с Пожарским стоят на Красной площади вот уже два столетия.