Хитрец и герой

Не стало Игоря Старыгина

На 64-м году жизни скончался один из самых элегантных мушкетеров российского кино.

Сейчас даже трудно представить, что Станислав Ростоцкий, снимая его в «Доживем до понедельника» в роли Кости Батищева, сказал: «Не похож ты на пижона, какой-то серый, неброский» — и отдал свою модную куртку. Больше Старыгина «неброским» никто не называл.

Он любил свою первую театральную роль — Хлестакова, в кино играл красавцев, хитрецов, героев. Его рассказы о себе часто контрастировали с образом изысканного ловеласа: то признается, что любит стирать руками свои рубашки, то скажет, что ему сложно было признаваться женам в любви, то поведает, что деревянная дача, кошка и книги лучше виллы у моря.

Но совершенно точно Игорь Старыгин был похож на своего главного героя Арамиса в одном — он умел дружить. Все тридцать пять лет «мушкетеры» созванивались почти каждый день, и Старыгин считал эту долгую дружбу настоящим счастьем. А жизнь свою, не очень простую и в творческом смысле, и в личном, счастливой не называл. Но был уверен: она удачная.

Голоса памяти

Марк Розовский, сценарист «Трех мушкетеров»:

— Игорек был истинно русским актером. Характер у него был бесшабашный, однако он был очень сосредоточенным актером. Его очень любили зрители и особенно зрительницы. Ведь он был по-настоящему красив. Это ему и помогало, и мешало, поскольку его использовали исключительно как лирического героя, а он был ещё и замечательный характерный актер.

В театре «У Никитских ворот» у него было два спектакля. В пьесе Кьеркегора «Дневник обольстителя» он сыграл как раз обольстителя, а в спектакле «Летняя ночь. Швеция» исполнил роль кинорежиссера, в котором угадывался Тарковский. Но его приходу в наш театр предшествовала наша с ним совместная работа над спектаклем «Три мушкетера» в ТЮЗе, а затем и над фильмом.

Именно во время работы над нашим мюзиклом я и познакомился с Игорем. Он был лучшим Арамисом всех времен. В тюзовском спектакле он тоже играл Арамиса, сразу завоевав фантастический успех у молодежи. Игорь был одновременно и красивый, и нежный, и острый, и интеллигентный.

Его сравнивали с Аленом Делоном, но он лишь смеялся над этим. Он был единственным из актеров, перекочевавшим из спектакля «Три мушкетера» в фильм. К славе, которая пришла после фильма, Игорь относился с большой иронией. Когда он уже стал актером театра «У Никитских ворот», нам постоянно обрывали телефон с вопросом: «А когда у вас играет Старыгин?» Иногда, признаться, нас это даже раздражало.

Мы много ездили с ним на гастроли, он часто бывал у меня дома. Как-то раз в Берлине мы с ним провели ночь в ожидании поезда, очень много трепались, он читал стихи. Игорь вообще знал много стихов, читал их пачками. Я очень хотел, чтобы он сыграл заглавную роль в «Дяде Ване». Жаль, что ему пришлось уйти из театра.

Армен Джигарханян, актер, партнер Старыгина по спектаклю «Двадцать лет спустя»

— Он был хорошим и добрым актером. Созидателем, а не разрушителем. Ведь сколько угодно разрушителей даже среди очень талантливых людей. Это опасная вещь — когда кто-то незаметно навязывает нам определенную жизненную философию или образ жизни. Знаю, например, великую музыку, которая разрушает. Другое дело, что от нас самих зависит — поддаться этому разрушению или нет. Но вот есть такие горланы в искусстве, от чьего таланта может исходить вред.

С Игорем мы играли давно в спектакле «Двадцать лет спустя», где он был виконтом де Бражелоном, а я — д’Артантьяном. Довольно много я видел его на сцене, в кино, меньше — в быту. Могу сказать твердо, что он всегда производил впечатление интеллигентного человека. Думаю, таковым и являлся. Говорят о какой-то его возрастной драме: до определенного момента снимался много, потом ролей стало меньше. Но все мы живем по законам природы, и надо понимать, что с возрастом неизбежно наступают перемены, старение, деформация. Философия, религия учат нас к этому готовиться, но большинство людей не готовится. Я бы сказал, что обычно мы думаем о себе лучше, чем мы есть на самом деле. И чем больше эта разница, тем дороже цена, которую потом придется заплатить.

Вообще когда уходит человек, не время давать ему какие-то оценки, характеристики. Надо подождать, пережить эту грусть, а потом уже рассуждать, делить на красных и белых. Вспоминаются знаменитые слова Джона Донна: «Смерть каждого человека умаляет и меня… не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе». Мне сейчас очень грустно, потому что ушел радостный артист.