БЕЗОПАСНАЯ УЧЕБА
- Нет цифр, проблемой никто не занимается, - говорит ведущий специалист России по насилию, член Общественной палаты РФ, главный детский нарколог Москвы Олег ЗЫКОВ. - Не к кому пойти за помощью. Словно нет проблемы. Знаете, что делать, если вы видите избиение школьника школьником?! ...Надо сообщить в милицию. В милицию, которая и угоны автомобилей-то оформляет неохотно.
- Дети, ставшие постоянными жертвами школьного насилия, на всю жизнь сохранят чувство неполноценности, - рассказывает "Труду" психотерапевт Центра "Образование в развитии" Татьяна МУХА. - Они решат, что мир жесток и беспощаден. Будут постоянно ожидать агрессию от окружающих и вызывать ее у самых неагрессивных коллективов.
- С многими драчунами, которых вовремя не остановили, мы скоро встретимся на скамье подсудимых, - уверен Олег Зыков. - Упечем их в колонию, и будем недоумевать - откуда они, изверги, берутся. А это - плод нашего бездействия.
В Европе равнодушных нет. ЮНЕСКО собирает экспертов на совещания "Методы прекращения насилия в школе". Комплекс принятых методов называется "ювенальная юстиция". На местах, в школах, работают специалисты по решению сложных вопросов - медиаторы.
В Англии постоянно работает телефонная служба помощи жертвам школьного насилия ChildLine. Число обращений растет ежегодно на 10 - 12%. Кабмин Британии подготовил документ под названием "Безопасная учеба". Он позволит жертвам школьного насилия самим выбрать наказание для обидчика: уборку мусора, отмывание графити или краткосрочный арест.
- Великолепное решение, - комментирует Олег Зыков. - В меру смешно, и в меру обидно. Вопрос тонкий - нельзя перегибать ни в одну сторону. Накажешь слишком жестко - пойдет мстить. Накажешь мягко - сочтет поощрением.
КАЗНИТЬ, НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ
- За тридцать лет на этом месте я дважды терпел поражение от подростковой жестокости, - рассказывает "Труду" директор лучшей московской школы (образовательный центр 109), доктор педагогических наук, членкорр РАО Евгений ЯМБУРГ. - Всего дважды мне пришлось подростков отчислять. В остальных случаях побеждаю я - в нашей школе нет изгоев и агрессоров.
В первом случае девятиклассницы менялись вещами. Девочке вернули блузку с пятном. Она подбила подруг и вместе с ними вызвала обидчицу в лес, на "стрелку". В лесу "виновницу" поставили на колени и заставили целовать обувь "пострадавшей". "Наказание" сняли на цифровую камеру и разослали по электронной почте.
Во втором случае - до выпуска оставалось 3 месяца. Шло сочинение. Класс попросил Сергея, самого высокого мальчика, открыть фрамугу. Когда Сергей подошел к окну, дочка генерала заметила: "Не открывай. Откроешь - пожалеешь". Сергей открыл окно. Вечером его сильно избил водитель генеральской дочки.
- Когда я утром пришел в школу, на первом этаже стоял весь 11-й класс, - вспоминает Евгений Ямбург. - "Мы не пойдем на урок, пока она здесь учится", - сказали дети. К вечеру этого же дня отец забрал документы дочери.
По словам Евгения Александровича, только в таких крайних случаях необходимо "хирургическое" вмешательство. В основном помогает "терапия". Агрессия - это нормально. Нападая на слабых, дети ведут себя как приматы. Пытаются выделиться в своей среде. Даже объединиться таким путем. Знаете крылатую фразу - "против кого дружим?" Задача учителя и родителей направить агрессию в созидательное русло. Придержать сильных и поддержать слабых. А главное - найти причину конфликта и устранить ее.
- Дети нападают на тех, кто отличается, - говорит он. - Национальностью, цветом волос, физической особенностью. Однажды первый класс ополчился против мальчика, у которого стояли корректирующие пластины на зубах. Одноклассники прозвали жертву "саблезубым", били и притесняли.
Директор поступил как ученый. От профессора МГУ Галины Солдатовой узнал - в России более всего отторгаются обществом ВИЧ-инфицированные, секс-меньшинства и инвалиды. Пластины на зубах -тоже маленькая инвалидность. Чтобы примирить школьников с инвалидами, был придуман ход. Детей стали водить заниматься с собаками в кинологический питомник. Туда же водили заниматься учащихся спецшколы для инвалидов и детей, отстающих в развитии. В нужный момент здоровых детей, детей-инвалидов и собак собрали вместе. Увидев, что собаки так же хорошо относятся к детям-инвалидам, как и к ним - здоровые дети нашли контакт с больными. Завели знакомых. Мальчика с корректирующими пластинами больше никто в классе не обзывал.
Так же, кружным путем, действуют педагоги на Западе. Одной из самых эффективных показала себя американская методика, практикуемая с 1980 года. Школьникам 8 - 9 лет показывают фильмы, содержащие сцены с детьми в состоянии озлобления. Потом дают понять, что у героев экрана не было причин для злости, и что выглядят они отвратительно.
ПОШЛИ БИТЬ НОВЕНЬКОГО
Дети жестоки - не секрет. Превратить их в агнцев невозможно. Нельзя искоренить насилие в школе, но необходимо его ограничить. А сделать это может только специально подготовленный учитель - такова позиция директора Европейского центра по изучению насилия в школе, профессора Эрика Дебарбье. С ним согласны и наши эксперты.
- Лучшая среда для насилия - закрытый коллектив, - говорит Олег Зыков. - Школьный класс закрыт настолько, насколько хочет учитель. Если он разбирает каждый конфликт, поддерживает пострадавшего и наказывает виновного - уровень насилия в классе снижается на порядок. Увы, у нас мало Ямбургов. Большинству учителей нет дела до взаимоотношений в классе.
- В младших классах дети становятся изгоями по вине учителей, - говорит детский психотерапевт Татьяна Муха. - Учителю не нравится какой-то ребенок. Дети это чувствуют, если не видят. Они с удовольствием подхватывают неприязнь учителя, и в классе появляется изгой.
Причиной недовольства учителя служит отличительная особенность: дефект речи, лишний вес. Раздражают учителей вундеркинды или дети, часто отпрашивающиеся с урока в туалет.
Решить подобную ситуацию под силу только родителям. Надо поговорить с учителем напрямик. Попросить не выделять ребенка. Учитель, по опыту Татьяны Сергеевны, часто идет навстречу. Он мог выражать свое недовольство неосознанно или не понимать, к каким оно приводит последствиям. Если разговор с учителем не помогает - надо переводить ребенка в другую школу.
- Перевод из школы в школу - самая крайняя мера, - продолжает доктор. - Быть новеньким - всегда проблема. Даже не очень дружный класс встречает его в штыки. Начинает пробовать на вшивость. Хуже всего - если ребенка бьют, а он не может дать сдачи. Если он при этом еще и не интересуется жизнью класса, ни с кем не пытается подружиться, если он глубокий интроверт - роль жертвы ему обеспечена.
Помочь могут снова родители или психолог. Перед переводом надо исследовать новое пространство. Походить с ребенком вокруг новой школы. Походить по коридорам самой школы в воскресенье - изучить территорию. На знакомой местности ребенок чувствует себя во много раз увереннее. И еще - дети, у которых теплые отношения с родителями, никогда не становятся изгоями. Для этого нужен опыт вины.
БЕЙ ПЕРВЫМ, ФРЕДДИ
- Худшее, когда вы начинаете думать, "за что они меня бъют, чем я хуже других, почему я такой несчастный? - объясняет Олег Зыков. - Это психология жертвы. Насильник вас бъет, потому что ему это доставляет удовольствие. Если же вы, вместо сдачи, начинаете расстраиваться и плакать - он получает вдвое больше удовольствия. Надо не рефлексировать, а давать отпор. Не важно, что вы слабее. Нарвавшись на противостояние, насильник найдет себе другую, более подходящую жертву.
- Роль школы - реабилитировать слабых, - говорит Евгений Ямбург. - Найти у них особенные таланты и показать одноклассникам, в чем-то каждый ребенок лучший. А родители должны объяснить: мальчик должен уметь постоять за себя. Он должен уметь дать сдачи. Не нападать, но уметь защитить себя и близких.
Возвращаясь с интервью с Евгением Ямбургом, я увидел, как три школьника избивают четвертого. Когда я подошел, насильники уже удовлетворенно курили в стороне. Избитый мальчишка сидел на асфальте. Я присел рядом: "За что они тебя?" "Они говорят, было бы за что - убили бы", - ответил парень. "Часто?" - "поинтересовался я. - "Каждый день", - ответил он. "Отцу говорил?" "Я с бабушкой живу". - "Почему не ударишь в ответ, ты же крупнее?" В ответ - молчание.
За следующие полчаса я объяснил мальчику, как сжать кулак, как повернуть корпус и выбросить руку. Как усилить удар бедром. Куда попасть. Мы порепитировали. "Вперед", - напутствовал я. Видно было, как дрожат у мальчишки колени. Он подошел к своим обидчикам, двое из которых все еще курили в сторонке, и свалил одного хуком справа. Второй от неожиданности уронил сигарету: "Ты чего жиртрест?" Но не договорил, получив удар в солнечное сплетение.
- Почему вы мне все это объяснили? - догнал меня парень.
- Я просто долг отдал. 25 лет назад чужой человек, вожатый в пионерлагере, сделал для меня то же самое.