.jpg)
Почему этот стакан назвали «губастым» и за что его уважали любители «сообразить на троих»
Николай II, объявивший в 1913 году, что 11 сентября отныне станет Днем трезвости, не подозревал, что судьба и здесь приготовила ему сюрпризец. Ровно через три десятилетия, день в день, на заводе в городе Гусь-Хрустальный выпустили граненый стакан, который стал одним из символов советской эпохи. И безоговорочно присвоил себе эту дату, превратив праздник трезвости в День граненого стакана. Как и любой символ, этот тоже овеян множеством легенд и народных баек. Начнем с главной — что граненый стакан придумала скульптор Вера Мухина.
«Стаканчики граненые / Упали со стола, / Упали и разбилися — / Разбилась жизнь моя». Этот романс в исполнении знаменитого Петра Лещенко был очень популярен в 1920-е годы, то есть задолго до официального дня рождения граненого стакана. Гранчак (еще одно название такого стакана) не раз появлялся и на картинах Кузьмы Петрова-Водкина, написанных примерно тогда же. Вот одна из них — «Утренний натюрморт» (1918). Позже художник пояснил, почему именно граненый стакан стал «героем» его натюрмортов: «Выходить лишний раз из дома на пленэр опасно — за окном диктатура пролетариата. Заплатить натурщице нечем — вокруг голод и нищета. Что ждет от искусства новая власть рабочих и крестьян — тоже не понятно. Вот и остается рисовать стол с граненым стаканом и скудным пайком».
Стакан на картине не очень похож на те, к которым мы привыкли: он сужается кверху, нет и гладкого ободка по верхнему краю. Такие гранчаки с 1914 года выпускали в поселке Гусь-Хрустальный на одном из стекольных заводов, где установили печь-автомат для их прессовки. До этого стаканы выдували и гранили вручную. Посмотрите, как отличаются они от фабричных: на фото внизу слева — самые первые, появившиеся еще при Петре I.
Петровские гранчаки вмещали 300 мл. Важное уточнение, ведь в тогдашних военных «рескриптах о довольствии» количество «хлебного вина», положенное служивым в день, указывалось в чарках, а чарка равнялась половине граненого стакана. Павел I, например, велел ограничивать паек одной чаркой, а Екатерина II разрешала по воскресеньям и в праздники эту норму удваивать. Понятно, речь идет о военном времени, в мирное в царской армии водку выдавали только по праздникам и лишь до 1908 года, когда после поражения в Русско-японской войне эта практика прекратилась вовсе...
Но вернемся к граненому стакану. На снимке в центре — необычная версия, которую предложил в конце XIX века Николай Славянов. Демонстрируя возможности изобретенного им аппарата для дуговой электросварки, уральский инженер изготовил стакан из: черных и цветных металлов и сплавов (надписи на горизонтальных «поясках»: колокольная бронза, томпак, никель, сталь, чугун, медь, нейзильбер и классическая бронза). На Всемирной выставке в Чикаго в 1893 году «славяновский» стакан получил медаль «За произведенную техническую революцию».
С появлением прессовки дешевые граненые стаканы стали основной посудой в трактирах, кабаках и прочих питейных заведениях: там собиралась непритязательная публика, нередко устраивавшая дебоши с битьем посуды, а гранчаки были попрочней. После революции, когда стеклозаводу в Гусь-Хрустальном присвоили имя Бухарина, граненые стаканы стали называть «бухариками»: на донышке у них стояло клеймо «БУХ». Но в 1937-м «любимца партии» разжаловали во врага народа и через год расстреляли, а фамилию вымарали из партийных и прочих документов. Стаканы-«бухарики» оказались куда более живучи, их выпускали чуть ли не до 1950-х. А словечки «бухать» и «бухло» нередко услышишь и в наши дни...
Вот он, тот самый «бухарик», на снимке справа. А рядом с ним, с ободком, — граненый стакан, родившийся 11 сентября 1943 года. И создали его не просто так, а по заданию правительства! Дело в том, что в довоенные годы у нас появились немецкие посудомоечные машины Miele для столовых, ресторанов и прочего общепита: в ответ на поставки из СССР сырья и продовольствия Германия отправляла нам военную технику и всевозможное оборудование. И тогда выяснилось, что советская посуда не годится для мытья в немецких посудомойках. Особенно часто бились стаканы.
Ситуация повторилась и в первые годы войны, когда в СССР из Великобритании, через фонд Клементины Черчилль, стали поступать медикаменты и оборудование для госпиталей «под ключ». Была там и кухонная техника, включая посудомойки. И снова наша посуда оказалась не на высоте. Вот тогда-то в 1943 году дизайнеры Ленинградского завода художественного стекла получили срочное задание: разработать эскизы посуды для предприятий общепита. Дизайн-группа, которой руководила Вера Мухина, взялась за создание прочного, красивого и удобного для многократного мытья в посудомойках стакана. На выходе получился: все тот же гранчак, но новой формы и улучшенных качеств. Так что доля правды в том, что Вера Игнатьевна причастна к созданию советского граненого стакана, все же есть.
В народе новый стакан прозвали «губастый»: в отличие от ребристого края «бухарика» гладкий ободок «мухинского» стакана плотно прилегал к губам и пить было удобней. На госприемку новинки приехала целая комиссия. Партию новых стаканов смешали с посудой прежнего образца и запустили в посудомоечную машину, выбрав самый жесткий режим. Уцелели лишь «губастые».
Почему? Ну, во-первых, благодаря тому самому верхнему ободку — специалисты называют его усилительным кольцом. Изменилась и технология: теперь стекло варили при более высокой температуре, а потом дважды обжигали. К тому же классический «мухинский» стакан — 16-гранный: по расчетам скульптора, это оптимальное число ребер для наибольшей прочности. Тут же родилась легенда, что количество граней выбрано по числу республик, входивших тогда в СССР, но это, конечно, миф.
Позже стали делать гранчаки, у которых 10, 12, 14, 18 и даже 20 граней — тоже достаточно прочные. И новый стакан быстро завоевал популярность по всей стране. «Из него пили все — от газировки за одну копейку и самой дешевой водки до дорогих французских вин и коньяков, — писал Андрей Хорошевский в книге „100 знаменитых символов советской эпохи“. — Из него пили все — от прос-того рабочего до генерального секретаря. Менялись времена, менялись правители, мы засыпали в одной стране, а просыпались в другой, но граненый стакан по-прежнему оставался неизменным в своем совершенстве».
Самыми популярными считались стаканы в 200 и 250 мл. При этом больше всего почитателей имел 200-граммовый гранчак с ободком. И на то имелись веские причины...
В декабре 1958 года случилась жуть: в СССР запретили отпускать водку в розлив! До этого не только во многих точках общепита, но даже в уличных буфетах можно было взять «100 грамм с прицепом»: 100 граммов водки, кружку пива и бутерброд. А во время выборов и праздничных демонстраций стопку водки и бутерброд с горбушей отдавали практически даром: меньше чем за 50 копеек (и это до денежной реформы)!
Теперь под предлогом борьбы с пьянством все это прекратили. И те, кто привык по дороге с работы пропускать рюмку-другую, стали приспосабливаться к новым суровым реалиям. Тогда и появилась традиция «соображать на троих», продержавшаяся вплоть до горбачевского «полусухого закона». Желавшие найти компанию для импровизированного блиц-фуршета разработали целую систему жестов и знаков, понятную посвященным. Например, можно было поднести согнутый палец к горлу и приглашающе взглянуть на избранника. Или сделать так, как Шурик в картине «Кавказская пленница» (на фото — кадр из фильма). Причем подобным образом приглашали к распитию как на троих (три пальца), так и на двоих. До деноминации компаньоны скидывались «по семь рваных»: самая дешевая водка «красная головка» (запечатанная красным сургучом) стоила тогда 21 рубль 20 копеек. После 1961 года ей на смену пришла «Московская» по 2 рубля 87 копеек. Соответственно, вносили по рублю, при этом оставалось еще и на плавленый сырок для заедки.
.jpg)
А дальше наступал звездный час граненого 200-граммового стакана! Который наполняли точно под ободок: ровно 167 граммов, треть поллитровки. Впрочем, «профессионалы» отлично управлялись и с 250-граммовыми гранчаками из автоматов для газировки: порцию отмеряли по булькам, а виртуозы — просто на глаз.
В общем, как философски заметил писатель Виктор Ерофеев, «в нашей жизни этот предмет играл серьезную роль. Он всегда был под рукой, к нему мы обращались и в дни рождений, и на поминальных трапезах, он уравновешивал жизнь и смерть. И, занимаясь археологией русской жизни и очищая пласт за пластом, мы постоянно будем возвращаться к нему, к граненому стакану».
Так и есть...