.jpg)
Артист Юрий Соломин – о тайне великого первооткрывателя Владимира Арсеньева, роль которого сыграл полвека назад
10 сентября исполняется 150 лет со дня рождения знаменитого исследователя Приамурья, офицера русской императорской армии Владимира Арсеньева, внесшего неоценимый вклад в изучение уникальной природы и истории этого богатого и таинственного края. Не секрет, что для миллионов людей в нашей и других странах имя этого человека прочно ассоциируется с образом, созданным в фильме Акиры Куросавы «Дерсу Узала» прекрасным актером Юрием Соломиным. Вот мне и подумалось, что и сейчас, спустя 47 лет после выхода ленты, интересно поговорить с народным артистом СССР, художественным руководителем Малого театра о том, как в совместной работе японского режиссера-классика и русского актера (кстати, тоже выходца из далеких восточных краев — из Забайкалья) выстраивалось видение фигуры замечательного русского исследователя.
— Юрий Мефодьевич, легко ли, быстро ли далось вам проникновение в образ путешественника Арсеньева?
— Возможно, удивлю вас, но это заняло немалую часть жизни. Дело в том, что еще в юности я был очень впечатлен книгой «Дерсу Узала». И особенно меня занимал вопрос: почему кадрового капитана русской армии, служившего в Польше, перебросили в Уссурийский край? Наверняка за его собственной страстью к путешествиям и открытиям стояла серьезная служебная миссия. Какая именно?
Представьте мое удивление, когда много лет спустя я оказался в числе шести претендентов на роль Арсеньева. Однажды вечером мне позвонил второй режиссер будущего фильма Владимир Васильев и сказал, что Акира Куросава требует показать все ленты с моим участием. Посмотрев «Адъютанта его превосходительства», он остановился на моей кандидатуре. Впрочем, после этого долгое время никакой конкретной информации от него не поступало, что держало меня в довольно мучительном состоянии. Мне ведь еще надо было получить разрешение у директора театра Михаила Царева на восьмимесячный отъезд. И это накануне премьеры спектакля «Пучина», в котором я играл вместе с Еленой Гоголевой. Но тут пришло приглашение на съемки, и в конце концов Михаил Иванович сжалился надо мной и отпустил. Моему ликованию не было предела, но внутри что-то продолжало сверлить, ведь загадка капитана Арсеньева так и оставалась для меня тайной за семью печатями.
— Сравнивая вашего капитана Кольцова из «Адъютанта его превосходительства» и документальные фотографии Арсеньева, я поразилась: до чего похожи! От типа лица — высокий лоб, прямой нос — до того же выражения светлых глаз.
— Очевидно, что и Куросаву это сходство впечатлило. Да и меня самого: чем глубже я проникал в сценарий, чем настойчивее Куросава-сан добивался от меня убедительности в поведении Арсеньева, «не бросающего слов на ветер», тем яснее приходило ощущение — эти два капитана одной группы крови. Оба они выполняли важные задания своей Родины, не жалея при этом собственной жизни. И в характерах их много общего — сдержанность, благородство, своя точка зрения на любые вещи, уважительное отношение к людям самого разного социального статуса.
Вот так же по-братски, по-арсеньевски крепко мы подружились с моим партнером Максимом Мунзуком, когда его утвердили на роль Дерсу. Оказалось, мы с ним, а главное, с самим Арсеньевым совпадаем и в любви к животным. Так, в фильме есть кадр, где экспедиция обнаруживает вырытые браконьерами ямы для ловли диких зверей, и отряд засыпает их валежником. Вы представляете себе, что чувствовал при этом я, у которого до сих пор на даче живут три собаки и два кота — самые верные мои друзья?
Еще из съемок очень запомнился эпизод встречи с тигром, который, по сценарию, шел на нас и готов был растерзать. И Дерсу должен был выстрелить в царя тайги: Мы долго мучились, сняли несколько дублей, и вдруг Мунзук встал на дыбы: «Не буду стрелять — а вдруг попаду?!». Сделали перерыв, после чего я обратился к мэтру: «Куросава-сан, мы с Максимом не будем стрелять, иначе отказываемся сниматься». Куросава выслушал нас и отменил съемки этого эпизода. Тигр в фильме только появлялся в зарослях.
.jpg)
— Ну так раскрылась вам, Юрий Мефодьевич, тайна Арсеньева — то, ради чего он преодолевал колоссальные трудности дальневосточных странствий?
— Повторяя его тяжкий путь в сотни километров по непроходимой чаще и болотам, промокая под дож-дем, застревая в сугробах и, как и он, не имея права сдаваться, я приблизился к разгадке. Конечно же, Владимир Клавдиевич был разведчиком — недаром повсюду его сопровождали солдаты и казаки. И выполнял он поручения приамурского генерал-губернатора по борьбе с китайскими бандитами, браконьерами, нелегальными иммигрантами. В пору съемок фильма об этом еще не говорили открыто, но раскройте любую книгу из недавно опубликованного шеститомника собраний сочинений этого замечательного человека, где помимо литературных произведений вы обнаружите подробнейшие съемки местности.
Ну а как можно понять, почему его рукопись двухтомной монографии о народах нашего Дальнего Востока «Страна Удэге», подводящей итог почти тридцатилетних этнографических исследований, после смерти Арсеньева бесследно исчезла? Из других его работ видно, как далеко он предвидел экономические и социальные проблемы этого края, во многом не решенные до сих пор, как беспокоился о его защите от посягательств извне, о его неразрывном единстве с Центральной Россией.
Да, наконец, как объяснить саму безвременную кончину в 57 лет закаленнейшего человека, прошедшего 13 экспедиций, проведшего в тайге годы, — якобы от простуды, приведшей к параличу сердца? А после смерти Арсеньева травили в советской печати, сфабриковали обвинение в повстанческой деятельности и связях с японской разведкой. В 1935-м уже не было возможности расправиться с самим Арсеньевым, так добрались до его второй жены — военный трибунал приговорил Маргариту Николаевну к расстрелу...
Кому было нужно уничтожить боевого офицера и первооткрывателя, награжденного двумя орденами Святой Анны и Святого Владимира, порочить саму память о нем? Думаю, в ходе разведывательной деятельности ему стали слишком хорошо известны неблаговидные дела иных представителей власти, для которых он стал опасен.
Посмотрите, сколько всего Арсеньев успел. Он закрашивал белые пятна на картах нашего Дальнего Востока. На географических и геологических — впервые дал детальное описание горной системы Сихотэ-Алиня, нашел истоки самых крупных рек края. На метеорологических — выделил две климатических зоны, на этнографических — открыл нам жизнь, быт и нравы коренного населения... Но мне бы очень хотелось, чтобы появился документально-художественный фильм о русском разведчике Владимире Арсеньеве. Всеми силами помог бы в организации такого проекта.
«Вам удалось объединить в себе Брема и Фенимора Купера — это, поверьте, неплохая похвала. Гольд написан вами отлично, для меня он более живая фигура, чем „Следопыт“, более художественная...»