Правительство, похоже, смирилось с затуханием экономики. А, собственно, почему?
«Мы исходим из того, что экономика вырастет в этом году на 0,5%, может, чуть больше», — заявил Дмитрий Медведев в программном интервью газете «Ведомости». В следующем году глава правительства прогнозирует рост около 1%. «Это мало, не очень хорошо», — скорбно констатирует премьер. Но при этом обещает ничего не менять в экономической политике кабинета.
Мы знамена не меняем: программные документы остаются прежними: ни от бюджетного правила, ни от таргетирования инфляции не отказываемся, основные принципы макроэкономической политики остаются прежними: И даже налоги на доходы физических лиц также не изменятся...« — успокаивает Дмитрий Медведев. Но в результате «утро завтрашнего дня», обрисованное премьер-министром, отчего-то выглядит совсем безрадостно. Что еще тревожнее: судя по процитированным выше заявлениям, существенные перемены не ожидают нашу страну и в среднесрочной перспективе, и в отдаленном будущем. Во всяком случае правительство к этому не готовится. Хорошо, если Дмитрий Анатольевич не стал откровенничать, охраняя военную тайну. А если он искренен?
Премьер ссылается на другие страны: мол, там тоже мрачно. Прогноз роста общемирового ВВП — около 3%, европейской экономики — около 0,9%, американская растет чуть быстрее — около 2%. «То есть ситуация в других странах кардинально не отличается от нашей, — обращает внимание глава нашего правительства. — Кроме некоторых быстро растущих экономик — таких как Китай».
Но европейцам можно не торопиться — они и нынче живут очень даже неплохо. Во-вторых, развивающиеся страны, к которым причисляется Россия, просто обязаны двигаться быстрее традиционных лидеров гонки, укативших далеко вперед. Чем плох пример Китая с его 7-9% ежегодного роста? Или Вьетнама, чей ВВП в прошлом году вырос на 5,42%? В Индонезии рост чуть больше 5%, в Индии — чуть меньше, но и это вдесятеро лучше, чем в России!
Хотелось бы знать, почему у нас иначе и что в нашей стране делается не так. Еще больше россиян интересует, когда в нашей экономике начнутся перемены — хоть на китайский, хоть на индонезийский лад. А если не начнутся, то почему. Неужто нам нечего поправить в новых, куда более острых, чем прежде, обстоятельствах?
К примеру, отечественный бизнес вместе с зарубежными и российскими учеными-экономистами не первый год криком кричит не только о засилье коррупции, но и о слабости институтов в нашей стране, порочности отечественной правовой системы — от экономического законодательства и до правоприменения. Известно, например, что нынешний полпред президента на Дальнем Востоке Юрий Трутнев, вступив в должность и ознакомившись с положением дел, заявил: одна из главных задач полпредства — создание в Дальневосточном федеральном округе особой экономической зоны, которая соответствовала бы мировым стандартам по налогам, транспортным издержкам и административным барьерам. То есть менять нужно все, и прежде всего — законодательную основу.
О том же на днях говорил в Якутии президент Владимир Путин, требуя уже в нынешнюю парламентскую сессию принять закон о создании «территорий опережающего развития», поскольку по нынешним российским законам и практикам никакое эффективное развитие невозможно в принципе.
Того же просили и требовали от Москвы власти и бизнес только что присоединившегося к России полуострова Крым — чтобы в кратчайшие сроки поднять из руин экономику, превратить отстающий край в истинный рай. Но на заданный «Ведомостями» вопрос, рассматривается ли идея принять для Крыма специальный режим, позволяющий заключать сделки по британскому праву, ответ был резко отрицательным: «В нашей стране должно применяться наше законодательство». Премьер, правда, добавил, что его нужно подтягивать под международные стандарты. Но когда? Где? Как? Ответа не последовало. А ведь это один из основополагающих вопросов нынешнего развития отечественной экономики — хоть для Крыма, хоть для Приморья, Нечерноземья или Кавказа. Но правительство этим не занимается, откладывая проблему на потом.
В России немало экономико-технологических долгостроев, в которые уже вложены огромные средства, но отдачи не ожидается даже в отдаленной перспективе: проект создания Международного финансового центра (МФЦ), развитие инновационного центра «Сколково», над которыми Дмитрий Медведев брал личное шефство, еще будучи президентом России. Сегодня и МФЦ, и «Сколково», и некоторые другие начинания превратились в осколки былых прожектов, на которые, впрочем, по-прежнему уходят вполне приличные бюджетные деньги — вместо обещанных прибылей. Почему?
Зато очень много неясностей с новыми перспективами: разработанная госпрограмма по Восточной Сибири и Дальнему Востоку предусматривала финансирование в объеме 4-5 трлн рублей, но теперь премьер называет сумму на порядок меньше — 350 млрд. Хотя именно от размера «суммы прописью» будет зависеть главнейший вопрос — будет ли восточная половина Сибири развиваться по международным стандартам, с непременным учетом социально-бытовых потребностей местного населения? Или останется «раем барачного типа», откуда уже 20 лет бегут люди, а женщины отказываются рожать детей для такой жизни? Может быть, такая программа стране сейчас не по карману или попросту не нужна? Честного ответа нет, а ясность нужна, ибо она в такой ситуации — категория экономическая.
На вопросы, получат ли уже запланированные новые современные производства налоговые льготы — или, наоборот, нужен ли нынче России новый налог с продаж, премьер отвечает: «Есть и плюсы, и минусы». Непонятно, сохранится ли накопительный компонент в пенсионной системе, появятся ли в конечном итоге в российской финансовой системе «длинные» пенсионные деньги? Увы...
Уходит премьер и от ответа на вопрос об участии России в восстановлении разбомбленной экономики юго-востока Украины: «Как они будут восстанавливаться — это очень большая проблема. Но ею должна озаботиться Украина, раз украинские власти считают, что эти регионы являются частью страны». В итоге в неведении остались беженцы, планирующие все же вернуться в Новороссию в надежде на российскую помощь. И для самой России скорым и очень большим сюрпризом окажется необходимость выделения из российской казны очень немалых средств на реанимацию Донецкой и Луганской областей.
Вспомним, что Дмитрий Медведев — глава не только правительства, но и крупнейшей политической партии в стране. Самое время спросить: в чем состоит нынче курс и кабинета, и «Единой России»? Продуманный, выверенный, с четкими ориентирами и перспективами. Конечно, сохранить стабильность в стране — это крайне важно. Но добиться этого, так мало меняя в экономической стратегии, уже невозможно. Российской экономике срочно нужны самые серьезные перемены. И ответы на те самые вопросы, которые опять остались на потом.
Никита Масленников, экономист, советник Института современного развития
— Медведев повторил прогноз Минэкономразвития, который был предложен в конце августа, и на этот год, и на следующий. Думаю, в конце этой недели мы увидим скорректированный прогноз ЦБ, который будет даже несколько ниже — около 0,4% ВВП по этому году. Все последние годы у нас традиционно главным драйвером был потребительский спрос, но он себя исчерпал к концу второго квартала практически полностью. Это чисто структурные проблемы, связанные с тем, что у нас до сих пор не включился инвестиционный мотор после кризиса 2008-2009 годов. Главные причины торможения связаны не столько с мировой экономикой, сколько с грузом накопленных проблем. Восстановление роста возможно только через крупномасштабные структурные реформы — прежде всего в финансовом секторе экономики, затем в тарифной и налоговой политике. Но пока не наблюдается даже попыток предпринять прорыв в этой сфере.