Ровно 40 лет назад на телеэкраны вышли «Семнадцать мгновений весны» – самый популярный фильм о разведчиках
В чем секрет такой долгой народной любви к этой ленте и ее главному герою Штирлицу? На этот вопрос мы попытались ответить вместе с Ольгой Семеновой, дочерью писателя Юлиана Семенова – автора романа, ставшего основой одноименного культового сериала.
Ольга Юлиановна, рассчитывал ли Юлиан Семенов на такую долгую жизнь своих героев?
– У отца 14 книг о Штирлице, писал он их сидя в своем маленьком горном домишке в Крыму, очень быстро. Утром принимался за работу, а вечером уже отдавал мне очередную главу и говорил с плохо скрываемой гордостью: «Я тут заложил пару фугасок, они шандарахнут, но не сейчас, а позднее». Он имел в виду смелые идеи, актуальность которых со временем лишь нарастала. Ну, например, параллели между двумя тоталитарными режимами, германским и советским, которые отец проводил в обход наших цензурных преград. Все эти чудовищные характеристики на членов партии, затхлая и страшная атмосфера подсиживания, так напоминавшая нравы нашей партноменклатуры…
– Не ревновал ли он, автор романа, к популярности фильма?
– Он радовался успеху фильма, но, конечно, безумно огорчился, когда его – единственного! – забыли наградить при вручении Государственной премии создателям ленты. Жаловался Льву Дурову: «Левушка, как же так, ведь я вас всех придумал».
– Мог ли сыграть Штирлица другой актер?
– Лиознова, например, предлагала Арчила Гомиашвили, которого, кстати, папа очень любил как артиста и человека. Но именно папа отстоял кандидатуру Тихонова, понимая, что это великий актер. Тихонов так сросся с образом Штирлица, что разделить их невозможно. Хотя для меня лично это не значит, что Даниил Страхов был неубедителен в роли молодого Исаева-Штирлица в фильме Сергея Урсуляка.
– Лиознова после фильма получила 12 мешков писем.
– У нас дом был завален письмами. Отец их все старался прочесть и даже отвечал. Самый большой курьез – такое вот обращение: «Уважаемый Юлиан Семенович, прошу вас передать эту срочную секретную информацию М.М. Исаеву-Штирлицу…» И дальше на четырех страницах какой-то загадочный шрифт, который никто не смог прочесть. Известно, что Брежнев велел срочно разыскать Исаева и представить к званию Героя Советского Союза. Когда ему объяснили, что персонаж вымышленный, он распорядился наградить Тихонова… Мне кажется, секрет такого успеха – уникальное соединение громадных талантов сценариста Семенова и режиссера Лиозновой, помноженное на гениальность артистов. И еще: истина, как известно, рождается в споре. Семенов и Лиознова постоянно спорили, даже скандалили. Но именно поэтому смогли создать что-то действительно долговечное.
Лиозновой все время хотелось добавить каких-то подробностей, линий, особенно того, что усилило бы женскую тему в сюжете, и это с ее стороны понятно. Но папа согласился только на введение сцены встречи Штирлица с женой. Тут Лиознова оказалась совершенно права: это было нужно зрителям, в первую очередь женщинам. В остальном же папа оставался непреклонен: «Танечка, не придумывай ничего, у меня тщательно выписан текст, внимательно читай и снимай по нему…» Его правоту – к сожалению, от противного – доказало продолжение фильма, когда именно стали придумывать и дописывать, и, несмотря на блистательную игру Страхова, такого успеха, как в «Семнадцати мгновениях», не случилось.
– Вокруг фильма масса легенд – например, о том, что будто бы на роль фрау Заурих звали Раневскую, но она отказалась; что Табакова родственники Шелленберга благодарили за схожесть образа с их «любимым дядей Вальтером»; что реальный Карл Вольф передал через Юлиана Семенова бутылку коньяка Лановому, но писатель будто бы нашел ей по дороге другое употребление…
– Насчет Раневской ничего не нашла, разбирая архивы отца. Про благодарность родственников Шелленберга – да, родители мне рассказывали. Насчет Вольфа – папа встречался с ним в начале 1980-х в Германии, но ни о каком коньяке не могло быть речи. Есть фото – папа смотрит на этого изверга, который лично подписал приказ об уничтожении 120 тысяч женщин и детей, с такой ненавистью, что ясно: даже если тот и подготовил что-то в передачу, он бы не решился ничего отдавать отцу. И уж, конечно, если бы подарок все же был передан, папа бы его не утаил – они бы вместе с Василием Семеновичем этот коньяк распили.
– Застали ли вы прототипов «Семнадцати мгновений»?
– Совсем маленькой я видела Нормана Бородина – журналиста, в прошлом советского нелегала. Он – один из прототипов Штирлица. Кстати, Бородин подсказал отцу сюжет с радисткой Кэт. Когда его собственной жене подошло время рожать, они обсуждали, на каком языке она закричит «мама!», и решили, что применять наркоз нельзя, иначе она потеряет над собой контроль. Папа схватился за эту историю, но изменил ситуацию, и Кэт под наркозом выдала себя.
– Из 14 книг о Штирлице лишь малая часть взята на вооружение нашим кино и телевидением. Что в первую очередь достойно экранизации?
– Лев Аннинский недавно мне замечательно сказал: «Семенов – писатель светлой рационалистической идеи, веривший, что разумом и добром можно решить любой вопрос. И сейчас его время возвращается, но читать его станут на другом уровне». Он имел в виду, что будет востребована острота не только фабул, но прежде всего проблем, которые поднимал Семенов – писатель увлекательный, но не развлекательный. А в первую очередь нужно бы снять «Отчаяние». В этом романе Штирлиц возвращается в сталинскую Россию – и попадает в застенки НКВД, где теряет все, включая жену и единственного сына, но остается патриотом несмотря ни на что.
Юрий Бабаянц, генерал-лейтенант в отставке, глава «Союза ветеранов военной разведки», за плечами – 30 лет активной службы в ГРУ с командировками в Европу и на Ближний Восток.
– Совершенно очевидно: Штирлиц – образ собирательный. Разведчик, проникший в высшие эшелоны власти и близкий к тайнам большой политики, когда решался вопрос не о передислокации отдельных дивизий, а о переделе мира, – редкая птица, штучный товар. Разумеется, Максим Максимович Исаев родился не на пустом месте. Юлиан Семенов (я, кстати, познакомился с ним в Париже в 1973-м) перелопатил массу документов, прежде чем сесть за книгу. Начальник ГРУ Петр Иванович Ивашутин допускал к его к нашим архивам.
Среди легендарных личностей – Шандор Радо (Дора), имевший связи с самыми высокими кабинетами III рейха. Ильза Штебе (псевдоним Альта), которая возглавляла берлинскую резидентуру и на следующий день после утверждения плана «Барбаросса» доложила о нем в Москву. Узнала она об этом от своего агента барона фон Шелия, занимавшего в МИДе Германии высокий пост и не любившего русских, но обожавшего деньги... А уточнения потом получала от знакомых офицеров из немецкого генштаба. Разведка сверху донизу присутствовала во всех сферах, реально помогая Красной армии. Что планируют немцы, в каком месте хотят нанести удар... В центр летели депеши от «Эдуарда» из Лондона, «Мориса» из США, «Доры» из Швейцарии. И факт сепаратных переговоров на исходе войны стал известен Кремлю именно благодаря разведке.
Известно: атомную бомбу создавали ученые, но информация, добытая разведкой (и Курчатов писал об этом Сталину), позволила заметно ускорить этот процесс и сократить на него расходы. После Курской битвы Гитлер вынашивал идею применения химического оружия. Первой обратила внимание на активизацию германских химических заводов швейцарская резидентура. Сталин, получив донесения агентов, обратился к Рузвельту, и вместе они предупредили Гитлера: только посмей, ответ будет адекватным. И тот поджал хвост. Вот вам цена своевременной информации!
Главным консультантом фильма был Семен Цвигун (в титрах С.К. Мишин), первый зампред КГБ. Он стремился придать профессионализм персонажам. Посмотрите, как хороши эпизоды вербовки пастора Шлага и профессора Плейшнера, диалоги, вся эта «кухня»... Все проделано очень грамотно и нескучно. Наверное, только в кино можно так непредсказуемо выйти на Бормана, так виртуозно выстроить головокружительную интригу между Мюллером и Шелленбергом и, балансируя на грани провала, каждый раз выбираться сухим из воды. Но это и восхищает зрителя. Жизнь более прозаична, хотя тоже преподносит сюрпризы, заставляющие идти на риск.
До сих пор спрашивают: не слишком ли симпатичными получились нацисты? Мюллер, Шелленберг, Борман такие умные, обаятельные… А разве лучше изображать врагов дурнями? Книги о разведке Шелленберга, Канариса изданы на русском, и это очень поучительное чтение.
У нас было снято много хороших фильмов о разведчиках: «Майор Вихрь», «Подвиг разведчика», «Мертвый сезон», «ТАСС уполномочен заявить», но Штирлиц «живее всех живых». Секрет такого успеха – в великолепной литературной основе. Юлиан Семенов – непревзойденный мастер остросюжетной линии, а Татьяна Лиознова замечательно ее срежиссировала и подобрала замечательных артистов. Но главное все-таки в том, что герой Тихонова не высосан из пальца, его судьба перекликается с судьбами наших замечательных разведчиков.
Например, Евгения Семеновича Березняка, который сейчас живет и здравствует на Украине. Героя России Ивана Андреевича Колоса, офицера, который был заброшен в тыл противника на территорию Польши для связи с руководителями варшавского восстания. В сентябре будем отмечать 90-летие Героя Советского Союза И.И. Лезжова. Он совершил более 350 боевых вылетов. Первый боевой вылет – 27 декабря 1942 года на Сталинградском фронте, а всего у него их свыше 350. Дальний разведчик, прошел всю войну, работал военным атташе за рубежом. У таких людей стальной стержень внутри.
Записала, Татьяна Ковалева.