- Валерий, вообще-то телесериалы, за производство которых вы теперь отвечаете на РТР, считаются кинопродукцией низшей пробы...
- Я не считаю возможным делить кинопродукцию на низшую, высшую, среднюю... Разница между телесериалом и обыкновенным фильмом примерно та же, что между повестью и романом. Некоторые наши проекты на РТР мы между собой так и называем - телероман. Вы же не будете говорить, что романная форма ущербна? Естественно, фильм из 24 серий не может идти в кинотеатрах. Но это не означает, что он по определению хуже. Хотя такая форма часто дает возможность рассказать какую-то сложную историю, с большим количеством сюжетных линий, персонажей, чего нельзя сделать в обычном полуторачасовом фильме. Поэтому у сериалов есть свои достоинства. Единственное жесткое требование к сериалу - он не имеет права быть скучным, потому что предназначен для миллионов зрителей и идет в прайм-тайм.
- Слышал, к новому сезону вы взяли обязательство выпустить чуть ли не шестнадцать сериалов. Как продвигается этот стахановский труд?
- На данный момент я даже и не смогу назвать точное число сериалов, которые мы снимаем. Что-то находится в работе, что-то готовится к запуску. Но дело не в цифрах, а в том, что к новому сезону мы готовим для зрителей немало сюрпризов. Я мог бы назвать несколько проектов - с хорошими сценариями, с замечательными артистами, которыми потом буду гордиться. Это, конечно, очень смелое заявление, потому что гордиться чем-либо на телевидении можно только после того, как появятся цифры рейтингов, но мне нравится то, что мы делаем.
- Ваша работа на РТР наверняка отличается от того, чем вы занимались раньше. Продюсерская деятельность - новый этап в вашей судьбе. Чем она вас привлекла?
- Не уверен, что это новый этап. Ведь все равно занимаешься тем, что создаешь фильм. Вообще задача продюсера крайне интересна: буквально из ничего, из трех строчек на бумаге создать кино. Собрать людей, сценаристов, актеров, режиссеров - тех единственных, которые для этого фильма необходимы. И затем не дать картине пропасть. Во время годового или полугодового цикла работы с каждым проектом мне постоянно нужно быть в курсе того, что делается, и если что-то не получается, немедленно поднимать тревогу. Можно быть для ребенка матерью, а можно быть нянькой. Нянька - это продюсер.
- С вашим приходом на РТР в эфире зачастили фильмы Тодоровских - старшего и младшего. Вас можно заподозрить в том, что используете служебное положение...
- У меня нет потребности в том, чтобы мои фильмы часто показывали. Как раз наоборот, было бы лучше, если бы они появлялись на телеэкране пореже, потому что, когда кинокартины мелькают, зритель к ним привыкает, они ему надоедают. Так получилось, что права на все мои фильмы принадлежат РТР. Это началось в 1991 году, когда РТР купило фильм "Любовь" (тогда мне и в голову не могло прийти, что когда-нибудь я буду на этом канале работать), потом - "Подмосковные вечера", "Страну глухих". Так же сложилось и с некоторыми фильмами отца. А дальше это уже политика кинопоказа, на которую я никак не влияю. В этом смысле я даже не являюсь ни с какой стороны заинтересованным лицом, потому что в нашей стране не существует авторского права на фильмы, никаких денег за показ своих картин я не получаю.
- Года полтора назад (тогда вы руководили студией "Рекун") в одном из интервью вы сказали, что раздумываете о том, как бы заняться продюсерской деятельностью, чтобы она не мешала режиссерской. Насколько это удалось?
- Это один из самых больных для меня вопросов. Вы застали меня как раз в размышлении о том, как организовать свою жизнь, чтобы как можно скорее приступить к работе над собственным фильмом. Ведь я в первую очередь режиссер и только потом продюсер. Кажется, руководство канала тоже это понимает, и, думаю, мне дадут возможность снять свой фильм. На самом деле снимать кино - ни с чем не сравнимый кайф, и я не представляю режиссера, легко меняющего свою профессию. В конце концов я сделаю новую картину, и, надеюсь, скоро.
- Ваш последний фильм "Страна глухих" - это какой-то совершенно особый мир, мрачный и беспросветный. Его герои надеются обрести счастье только в некой сказочной "стране глухих". Неужели, на ваш взгляд, все действительно так плохо?
- Я с вами не согласен, мне моя картина не кажется беспросветно мрачной. Знаю, что молодежь, которая фильм смотрела, воспринимала его как свой, живой и очень близкий. В некоторых компаниях молодые люди даже принялись играть в глухих, какие-то словечки из этого фильма вошли в обиход. Когда я его делал, меня волновали главным образом такие вопросы: почему мы так часто не понимаем друг друга, кто на самом деле глухой, а кто "слышащий", по большому счету? В фильме звучит веселая музыка Алексея Айги, которая должна была придать картине ощущение легкости: да, страшно, но в то же время есть любовь, дружба, человеческая близость, которая хотя и с трудом, но все же между людьми возникает.
- Как соотносится ваше творчество с жизнью: является ли оно ее отражением, противопоставлением или каким-то философским обобщением?
- На этот вопрос невозможно ответить, потому что сюда подходит все, что вы перечислили, и еще многое другое. Когда я снимаю кино, то не пытаюсь выстроить для себя какую-то философию и навязать ее фильму. В режиссуре отражаются и мое ощущение жизни, и какие-то размышления о людях, стране, воспоминания о чувствах, которые я сам когда-то пережил. Мне нравится моя профессия тем, что в ней я одновременно ощущаю себя философом, поэтом, рассказчиком и развлекателем публики. И одновременно - создателем какого-то мира, целой, говоря не очень скромно, вселенной.
- Наверное, в своих фильмах вы нередко использовали какие-то яркие эпизоды из собственной жизни?
- Да, например, в фильме "Любовь" вставил очень много воспоминаний про собственную юность. Ведь там я снимал про возраст, с которым прощался, понимая, что уже никогда не буду таким... Я вспоминал своих друзей, приятелей, похождения, рассказы, разговоры, использовал очень много из личного опыта. Например, в фильме довольно точно воспроизведены некоторые приметы моего первого бурного романа. А в "Подмосковных вечерах", напротив, сознательно создал атмосферу вымысла, фантазии, сна, чего-то очень далекого и отстраненного лично от меня.
- Вам никогда не мешала ваша фамилия? Наверное, постоянно приходилось доказывать собственную творческую индивидуальность и самостоятельность?
- Нет, фамилия мне никогда не мешала, да и не помогала тоже. Хотя на какой-то короткий период - первые год-два во ВГИКе - это было моей подростковой проблемой, но и только. Да и то это была не моя проблема, а некоторых людей из моего окружения, видевших в том, что я сын Петра Тодоровского, какой-то особый подтекст. Сам я окончательно внутренне освободился лет в 19 и понял, что важно быть тем, кто ты есть. А то, что в киномире существуют родственные связи, которые могут помочь, - иллюзия, потому что нельзя помочь стать режиссером, нельзя помочь снять фильм. Слава Богу, меня и отца уже давно воспринимают отдельно друг от друга. Мы с ним друзья и советчики. Иногда я могу ему дать прочитать какой-то сценарий, чтобы спросить его мнение, иногда он мне. Кроме того, мы постоянно рекомендуем друг другу артистов. Например, я снял Женю Миронова, а затем он. Или он - Иру Розанову в "Интердевочке", а затем я снял ее в "Катафалке". Во вкусах мы с ним пересекаемся довольно часто.
- Многие актеры стали знаменитыми именно благодаря вам. С чем связано, что вы работаете больше с молодежью, чем с признанными звездами?
- Я действительно очень часто снимал многих не известных на тот момент широкой публике актеров - Женю Миронова, Володю Машкова, Дину Корзун, Чулпан Хаматову и других. Мне кажется, многие режиссеры "ленивы и нелюбопытны". Когда ты запускаешь новую картину, ассистент приносит на выбор фотографии, допустим, пяти артистов. Чаще всего это известные, знаменитые актеры которые на эту роль, скорее всего, и подходят. Но у меня, во-первых, всегда возникает мысль, что наверняка где-то есть еще 500 других, никому не известных, которые могут сыграть и лучше, и интереснее. Во-вторых, мне нравится снимать неизвестных актеров, потому что с этим всегда связаны какие-то неожиданности. Когда я в фильм "Страна глухих" на роль Свиньи пригласил Максима Суханова, который тогда в кинематографе практически не был востребован, то ожидал сюрприза, и я его получил. Не думаю, что, кроме Максима, кто-то другой мог так сыграть эту роль.
- Лето в этом году выдалось очень жарким, поэтому, завершая наш разговор, я хочу вас спросить о том, как вы отдыхаете? Как проводите свой отпуск?
- Я живу не по человеческим нормам, у меня нет таких понятий, как будни и выходные, работа и отпуск. Надеюсь, что за лето мне удастся куда-нибудь сбежать хоть на несколько дней, но когда и куда, я еще не знаю. Хотя отдых для меня - это не обязательно поездка к морю или вылазка на природу. Это может быть тишина, сосредоточенный покой, книжка или какой-нибудь давно ожидаемый мною фильм...