Московские власти не слышат жителей города
В Москве в доме № 23 по Никольской улице, где в сталинские годы неправосудно приговорены к смерти тысячи людей, собираются открыть парфюмерный бутик. Хотя уже более 35 тысяч подписей стоят под петицией в интернете за организацию в «Расстрельном доме» (так его издавна прозвали москвичи) Музея истории террора, власти стараются не слышать этих голосов.
Владелец строения господин Давиди намерен украсить Никольскую улицу, и так почти целиком состоящую из бутиков, новым дорогим магазином. Место козырное. Улица, напомню, идет от Красной площади к Лубянской. В дни чемпионата мира по футболу летом 2018 года здесь гуляли толпы, и сегодня Никольскую называют самой популярной пешеходной улицей Москвы.
Впрочем, ее история начинается не с футбола. Известна улица с XVI века, здесь несколько монастырей и Славяно-греко-латинская академия, где учился Ломоносов. Старый Монетный двор и Печатный двор — первая русская типография, детище Ивана Федорова. Даже первая в городе аптека, открытая по указу Петра I, тоже была здесь. Сейчас прослужившей москвичам более 300 лет аптеки уже нет.
Нынче же страсти кипят вокруг соседнего трехэтажного дома, которому пять столетий. В XVII веке им владел боярин Иван Хованский, в 1792 году перестроил граф Николай Шереметев — тот, кто со-здал Останкинский театр и Странноприимный дом. С 1808 года и до октября 1917-го здесь располагалась Московская ремесленная управа. Именно за эту ипостась ухватился мэр Мос-квы Сергей Собянин, когда в 2013 году предложил «разместить там гостиницу или доходный дом». О том, чем был этот адрес в середине ХХ века, большое начальство предпочитает не вспоминать.
Не спорят в мэрии и с нынешним владельцем, предлагающим открыть в здании «парфюмерный бутик, ресторан, книжный магазин и винный погреб». Хотя еще с конца 1980-х общественность борется за то, чтобы дом на Никольской, 23 стал музеем, местом памяти жертв репрессий, мемориалом «Расстрельный дом». Вписано такое предложение и в проект концепции Федеральной программы, которая должна была воплотить распоряжение президента Путина от 01.12.2012 года «по увековечиванию памяти жертв политических репрессий».
Но теперь на это здание другие виды. Пока в его подвалах и вправду не устроили винный склад, заглянем туда. Вот тогдашняя топонимика: Никольская именовалась улицей 25 Октября, а соседняя площадь носила имя главы ВЧК Феликса Дзержинского. Говорят, с Никольской от «Расстрельного дома», где в 1935-1950 годах находилась Военная коллегия Верховного суда СССР, на Лубянку в здание бывшего НКВД/МГБ до сих пор ведет подземный ход. А наверху здесь день и ночь стояли в молчаливой очереди родные и близкие «врагов народа», надеясь узнать об их судьбе.
На процедуру рассмотрения дела без адвокатов уходило не более 15 минут, завершался «суд», как правило, вынесением смертного приговора. Ждать исполнения долго не приходилось. Председатель Коллегии Ульрих визировал список с фамилиями осужденных на расстрел и посылал коменданту ГУГБ НКВД. Казнь проводили незамедлительно. Бывало, Ульрих и сам расстреливал приговоренных — как, например, наркома юстиции Николая Крыленко.
Только в 1937-1938 годах Военная коллегия приговорила к расстрелу 31?456 человек, из них 7408 — в Москве. На Никольской, 23 услышали свой приговор Всеволод Мейерхольд, Борис Пильняк, Исаак Бабель, ученые Александр Чаянов и Николай Кондратьев, вожди ВКП(б) Николай Бухарин, Григорий Зиновьев, Лев Каменев, маршалы Михаил Тухачевский и Александр Егоров... Всего 25 союзных наркомов и 19 республиканских, 13 командармов, 43 комкора, 85 комбригов, сотня профессоров, три сотни директоров предприятий...
Многих выстрелом в затылок убили тут же, в подвалах, не отходя далеко от зала суда. Не так давно, в 2007-м, здесь нашли забытый прежними хозяевами ящик для патронов. В похожих дощатых ящиках с направлением «на сожжение» тела перевозили в Донской крематорий. Там, под стенами закрытого монастыря, прах жертв сталинских репрессий сбрасывали в тайные общие могилы.
Вещдок из подвала, судя по всему, ни к чему не приобщен. И вряд ли такая «забывчивость» случайна. Власти снова пытаются вычеркнуть из памяти народа черные, позорные страницы его истории. Нечто подобное произошло с первым в стране Мемориальным музеем истории политических репрессий «Пермь-36». Вместо прежнего рассказа о страшной жизни и смерти заключенных ГУЛАГа там переключились на «героический труд» охранников.
Согласитесь, бутик на Никольской в этом контексте выглядит логично. Зачем нам музей, который портит благостную картинку сегодняшнего бытия, нарисованную в телевизоре?