Любовь Толкалина: «По-настоящему я полюбила себя, когда родила ребенка»
Сегодня на экраны выходит блокбастер «Запрещенная реальность» с Любовью Толкалиной в главной роли. О том, что мешает Любови оформить отношения с гражданским супругом режиссером Егором Кончаловским, о дочери и многочисленных родственниках Толкалина рассказала «Труду-7»
— Как родители отнеслись к тому, что вы выбрали профессию актрисы?
— Когда я сказала маме, что решила поступать во ВГИК, она ответила: «Молодец, дочка. А что это такое?» Я призналась: «Сама ещё плохо понимаю, поучусь — потом расскажу».
— Значит, так у вас начиналось увлечение театром?
— Не было никакого увлечения. Мое поступление во ВГИК было своеобразным «авось». Я совершенно не рассчитывала стать актрисой. Я всегда проверяла пространство по внутренним ощущениям. Заходишь и чувствуешь, твое это или не твое. Когда я оказалась во ВГИКе, увидела зеркала, белые колонны, лестницы и сразу захотела там учиться. И осталась на четыре года. Помню, когда я поступала на курсы актерского мастерства, была до неприличия самоуверенная (смеется). Весила я тогда почти 70 килограммов, у меня были огромные щеки и длинные рыжие волосы.
— Легко идете на эксперименты с внешностью?
— За мой стиль в картинах отвечают художники и гримеры. Экспериментов со своей внешностью я не провожу. Я и голову-то мою, когда надо на работу идти (смеется). Просто в моей жизни слишком много работы. Не представляю, как при такой занятости я могла бы работать в стационарном академическом театре. Я понимаю, театр — это хорошо, но это очень затратно.
— Театр от съемочной площадки сильно отличается?
— В театре ты творец. Ты сам себя творишь, и рождается что-то вдруг такое на сцене, что будешь потом использовать всю актерскую жизнь. Это работа над собой, практика и эксперимент. А на съемочной площадке нет времени на чудеса. И используется то, что я уже наработала. Я играю в нескольких спектаклях, которые мне очень дороги. Но понимаю, что полноценную главную роль не потяну просто физически. Потому что все мое существо страшно скукоживается от мысли, что, когда я стою на сцене, глаза всех пришедших людей смотрят на меня. И это ощущение пространства между людьми в зале и мной на сцене не дает мне возможности сосредоточиться. Выхожу иногда на сцену с ощущением, что вот-вот сейчас умру. Не поверите: прекрасно себе представляю, как лежу на сцене, подходит помощник режиссера, несет меня, а мои ноги смешно болтаются. Потом выходит администратор и говорит: «Извините, спектакль отменяется, умерла актриса» (смеется).
— Как воспитываете дочку Машу?
— В дочери в первую очередь воспитываю терпение. Считаю, что это самое главное качество в женщине. Хочу, чтобы она ни при каких обстоятельствах не потеряла богатство внутреннего мира, потому что оно спасает и от одиночества, и от потерь, и от дисгармонии.
— Машу приучаете к спорту?
— Приучаю. Но не думаю, что она будет спортивным человеком. А Маше я уже придумала плотный график, по которому она не сможет сделать шаг вправо, шаг влево (смеется). Я считаю, что все самые страшные вещи в жизни человека происходят от безделья и скуки.
— Маша кем мечтает стать?
— Было много вариантов, включая лор-врача. Но сейчас Маша ни о какой профессии не мечтает. Маша по гороскопу — воздух и огонь. Её не держат материальные блага. И по складу она поверхностный человек — будет знать все обо всем и лучше всех, но без глубоких познаний. Думаю, Машина инфантильность — её спасение. Но у нее есть дар, передающийся ей из поколения в поколение. Ещё тех поколений — Суриковых, Кончаловских. Очень многие мои друзья советуют отдать Машу именно в Суриковское училище.
— Любовь, почему вы до сих пор не поженились с Егором?
— Этот вопрос у нас вообще не стоит. Я думаю, что его надо задавать все-таки Егору. Вся история с нашим «неженением» — исключительно его приоритет. Я так понимаю, причина — пример отца. Ведь многих удивительных, талантливых и красивых женщин Егор в разные времена своего детства называл мачехами. Не побоюсь сказать: в нем не воспитана ответственность за то, что если живешь с человеком, имеешь семью и счастлив, то должен иметь смелость сказать это себе.
— Скажите, вы общаетесь с папой Егора Андреем Сергеевичем Кончаловским?
— Редко. С папой мне сложно общаться, потому что я превращаюсь в такого молчаливого воспринимателя информации. Он человек мира, говорит на нескольких языках. А я не могу на французском языке рассказать об оттенках букета вина, которое мы сейчас пьем. У нас большая разница в образе жизни, мыслей. Я деревенская девица, рожденная в Рязанской области в селе Савватьма, у моего дедушки всего четыре класса образования. Я смотрю на семью Егора с восхищением. Этот мир прекрасен, но я в нем лишь гость. Но думаю, что не зря я оказалась в этой семье — там, где такие глубокие и мощные корни, нужна живая энергия, другие жизненные приоритеты. И вот в Маше это как-то соединилось.
— А Маша общается с внуками Михалковых-Кончаловских?
— К сожалению, все живут далеко, у каждого своя жизнь, свои графики. Последний раз все дети собирались на 95-летие Сергея Владимировича Михалкова, царствие ему небесное. Тогда всех посадили отдельно, в ложу. И было интересно наблюдать, как дети друг на друга похожи — все Михалковы! Я, конечно, не считаю тот день, когда Сергея Владимировича хоронили. Мы все были в храме Христа Спасителя. Знаете, если бы я когда-нибудь писала книгу о том, что в моей жизни происходило, то обязательно написала бы об этих днях. Потому что это такие дни, из которых и состоит наша жизнь. Так же, как и день, когда мы с Машей узнали, что Сергей Владимирович скончался. 27 августа, в День кино… Но это тема для отдельного рассказа. Я считаю, детям надо общаться обязательно. В семье Михалковых есть понятие «мы вместе», но это «вместе» внешне никак не показывают. Но надо отдать должное: если что-то значительное происходит и нужна помощь семьи, она последует незамедлительно. Образно выражаясь, «мы как бы вместе, но стоим спинами друг к другу и смотрим в разные стороны». Ведь если эти люди, каждый из которых — достояние России, посмотрят друг другу в глаза, представляете, какое это будет электричество? (Улыбается.)
— Вы готовите дома?
— Это не обсуждается. Я считаю, что это как раз та часть священнодействия в семье, которую нельзя никому поручать. Мы же питаемся энергией. Это же не машину заправить, еда обязательно должна быть приготовлена с любовью и обязательно близким человеком. Тогда и информация у этой еды будет совсем иная. Я в это свято верю. И вообще верю в невербальную энергетическую информацию.
— Наверное, именно поэтому вы так прекрасно выглядите. На сколько лет вы себя ощущаете?
— Мне скоро исполнится 32 года, мне очень нравится жить, и я люблю себя. Но так я относилась к себе не всегда. По-настоящему я полюбила себя, когда родила ребенка — в 24 года. Надеюсь, что буду любить себя и в 45, и в 55 лет.
Наше досье
Любовь Толкалина родилась в 1977 году в селе Савватьма Рязанской области. В 1994-м поступила во ВГИК, где познакомилась с Егором Кончаловским. В 2001-м у них родилась дочь Мария. Снялась в фильмах «Линия защиты» (2001), «Антикиллер» (2002) и «Антикиллер-2» (2003), «Консервы» (2007).
Егор Кончаловский родился 15 января 1966 года в семье режиссера Андрея Кончаловского и актрисы Натальи Аринбасаровой. В 1990-м окончил международную школу St. Clares в Оксфорде. Снял фильмы «Затворник» (1999), «Антикиллер» (2002), «Побег» (2005).