В Кракове завершился ежегодный Фестиваль науки, лейтмотивом которого стал писатель Станислав Лем
В Кракове завершился ежегодный Фестиваль науки. В этом году лейтмотивом фестиваля стал писатель Станислав Лем и «Пространство и время». Все проходящие показы, лекции, встречи, презентации, выставки и концерты заключали в себе что-то из вышеупомянутых элементов. Основным местом проведения фестиваля стала главная краковская рыночная площадь.
Последней по времени экранизацией Станислава Лема является картина Ари Фольмана «Конгресс» с Робин Райт Пенн в главной роли.
Израильский режиссер Ари Фольман снял картину «Конгресс» по роману польского писателя Станислава Лема «Футурологический конгресс». Героиня фильма — актриса, утратившая лучшую форму, но не утратившая способность тщательного подхода к выбору роли, тонкого погружения в детали, соотнесения образа с собой. Она еще хороша, все еще может быть, но многое уже позади. Ее зовут Робин Райт, и играет ее Робин Райт. Над ней витает тень Шона Пенна и мантра: «Она так прекрасна». Как всякая актриса, она задается вопросом, может ли она быть прекрасной всегда и какую цену за это нужно заплатить. Когда вера в бесконечную сохранность себя утрачена, не столько Робин, сколько окружающим ее голливудским миром, в виде мефистофельского мягкого, обволакивающего соблазна приходит.
Оцифровка — новейшее технологическое достижение. Оцифровка страшит актрису, она панически не хочет терять то живое и свободное, что в ней осталось. Но Мефистофель в лицах продюсера Джеффа (Денни Хьюстон), многолетнего друга-агента (Харви Кейтел) и гения оцифровки, известного в пределах технологически нового Голливуда, делает слепок ее души и тела. Когда вы уже отследили сюжетную борьбу живой Робин Райт и ее виртуальной модели, она вдруг стремительно едет на Конгресс, а вы проваливаетесь в анимацию.
Мультяшки ведут себя все виртуальнее, картинка становится насыщенной и яркой. Но не жизнь. Жизнь полна перевертышей и психоделии. В видения стучится прошлое, обнаруживая неожиданно тонкую, стержневую линию — отношения с сыном Аароном (Коди Смит-Макфи). Сын оказывается гениально одаренным, находящимся в сложнейших отношениях с реальностью, со временем контактирующим с ней все сложнее. Мама, маленькая, испуганная, не способная понять сына и взглянуть на мир его глазами, цепляется за карьеру, ее же любят, все и никто. Они с Аароном живут параллельно, встречаясь в анимационно искривленном пространстве, где возможно все: любовь, эмоциональный контакт, понимание.
Банальный тоталитарный подвал фольмановского финала ничего не меняет в мире рисованной надежды. Робин обретает дочь Сару (Сами Гейл), обретает любовь в призраке молодого любовника, может обрести все. Оцифровка продлила контракт на виртуальность, психоделию, роли, образы, перевертыши, переплетения, невозможность подлинного духовного контакта. Будущее пролонгирует лучшее, худшее, нерешенность застывшего.
От Станислава Лема взяты отдельные мотивы и детали. Но у Ари Фольмана нет антиутопии. Она его не интересует. Его волнует, что есть красота, как долго может она длиться. Вторжение культурных кодов и архетипов, выдающих для тоталитарного сознания так называемую реальность, кажется психоделическим сном, и Робин уже не важно, где явь, главное, чтобы пространство, где возможно все, длилось, в существовании или антисуществовании.
Ее сын Аарон запускает красного китайского бумажного змея, на краю зоны, черты, территории, края. И змей летит. Но он — бумажный, как дань Мефистофелю, усмехающемуся оцифрованно, отражая яркими бликами зеркал свою противоположность. И усталые глаза подвальной Робин уже не терпят такого света. Ее ждут врата ласковой психоделии, где возможно все. Вопрос в плате за ключ.