- И какая фамилия самая героическая? - спрашиваю я у научного консультанта музея Ольги Колесниковой.
- Не подсчитывали, но, пожалуй, Ивановых больше других. Кстати, вы знаете, что во время войны в секретной фронтовой переписке Сталин тоже подписывался "товарищ Иванов"? И не случайно в другом фильме, снятом с благословения вождя, - "Падение Берлина" - главному герою, которого играл Борис Андреев, дали именно эту фамилию... И помните, в фильме "Живые и мертвые" один из героев говорит: "На нас, Ивановых, вся Россия держится!"
Так и есть. Среди кавалеров солдатской Славы в списках, как я подсчитал, Ивановых оказалось 27 человек. А, скажем, Петровых (разумеется, нисколько не умаляя подвиг представителей и этой, и других фамилий) - 12, Сидоровых - 3, Егоровых - 4... Среди Героев опять-таки доминируют Ивановы - 79 человек. Очень много Кузнецовых. Но все равно поменьше - 64. Поповых - 42, Петровых - 40, Степановых - 18, столько же Ковалевых, Сидоровых - 15...
- Кто из этого списка жив, Ольга Сергеевна?
- Очень трудно сказать. Иногда (правда, все реже) подходят к нам, спрашивают родственники, звонят, просят уточнить сведения о судьбе Героев. Что можем ответить? Нужно очень и очень поискать...
...Одного из ныне здравствующих Ивановых мне на моих журналистских дорогах недавно выпала удача разыскать. И хотя Виталия Петровича в тех мраморных списках на Поклонной горе нет, но, по моему разумению, право на это он заслужил. Два ордена солдатской Славы, пять орденов Красной Звезды. Про медали уже не говорю - целый иконостас. С профилями Сталина, Ленина, за освобождение городов, за мужество, за то, что не жалел себя ни в годы войны, ни потом - в годы мира... Родом он сибиряк - из деревни Быстрая Тюменской области. В 1943 году его, тогда курсанта Омского пехотного училища, призвали в действующую армию. После войны, которую закончил в 70 километрах от Берлина, остался служить. И служил в Прикарпатье до 1984 года. Жил все время на Украине и только года четыре назад перебрался из Ровно в подмосковный Чехов. "Поближе к сыну, он тоже военнослужащий". Виталий Петрович на минуту задумался и решил-таки сказать всю правду: "Устали мы с женой от постоянных оскорблений типа: "Чому ты не розмовляешь?" Здесь же я вновь стал уважаемым человеком".
- Почему все-таки так много героев среди Ивановых, Виталий Петрович?
- Потому что Ивановы мы и есть Ивановы - от фронта не прятались...
- А что было самое страшное на той войне?
- Из окопа выйти. Были и те, кто не мог себя заставить. А потом в атаке от страха метались по полю и гибли в первую очередь. Другой солдат тоже переживает, но вида не подает - анекдоты травит. Помню, командир дает приказ атаковать, а один танк отъехал в сторону и стоит. "Чего встал?" - "Горючее кончилось..."
У меня выдержка имелась. Атака захлебнулась, падаешь на землю - роешь сначала ямку для головы... И ориентир не терять. Пробежал метров 15, упал. Опять короткий рывок вперед... Мог и по-пластунски, сколько надо, проползти. И под любым огнем в окопе способен был выспаться. Сто граммов только примешь, чтобы согреться. Перед войной я совсем не пил. И на фронте не пристрастился. Перед атакой выдавали "наркомовские". Это нужно, чтобы снять нервное напряжение, расслабиться. Но и тут Боже упаси перебрать - рассудок потеряешь и превратишься в живую мишень. И курить, кстати, на фронте я не стал и сейчас не употребляю...
Многое от опыта, а особенно от характера зависит. Один от легкой раны воет, орет благим матом. А другой, видишь, как ему нестерпимо больно, а он только зубами скрипит...
- Какой бой самый тяжелый?
- В городе, уличный бой. Так в Люблине, например, было. Не знаешь, откуда враг может выстрелить, где передний край, с какой стороны свои. В каждом городе по-разному. Но все-таки, наверное, это проще, чем пришлось ребятам в Грозном. Гитлеровец в форме - ты противника видишь. А боевика ведь не отличишь от обычного гражданина...
- Не думали о том, что от гибели судьба берегла?
- Везение, оно, конечно, есть. В это я поверил. Ведь и в первом бою погибали. О Боге, мы, молодые, тогда не думали - не так были воспитаны. А вот бойцы постарше молились потихоньку. Выйдут из палатки, отойдут в сторонку. Мы их не осуждали. Много верующих пришло в армию, когда Западную Украину освобождали... А в бой мы действительно шли за Родину, за Сталина, сам орал... Особенно в критическую минуту, когда, например, во вражеский окоп врываешься. А так - бежишь молча, на одном дыхании, даже не материшься. Не до этого.
- Жестокости много было на войне?
- Когда в январе 1945-го входили в Восточную Пруссию, настрой был один: кровь за кровь. Так ведь и внушали солдатам. И желание у многих возникало - убить любого немца, отомстить, поджечь. Потом одумались, да и приказ строгий поступил - не трогать мирное население, за нарушение - трибунал.
- Ну а о современной армии, ее боевом духе что скажете?
- Патриотизма сейчас меньше, чем раньше. Ту войну именно на патриотизме мы и выиграли. Родина - и ничего другого не существовало. Знали, что защищаем. Да откуда сегодня взяться чему, если, скажем, столько грязи на армию льют? В казарму заходишь - кое-где портреты Суворова, Кутузова. Еще реже Жукова - вот и вся наша война. Мы, ее участники, и могли бы сказать правду о прошлом. Но особенно нас не приглашают, - вздохнул мой собеседник.
- Вот и старшеклассники, - поделился со мной, помолчав, своими наблюдениями Виталий Петрович, - обычно на встречах толком ничего и не спрашивают... Видимо, - тактично уточнил солдат войны Иванов, - я слишком доходчиво все рассказываю... - И с грустью посмотрел на окно, где в горшочках выстаивалась помидорная весенняя рассада для персонального огорода в 10 соток. - Веру в Отчизну надо защищать...
- А откуда взялась и когда появилась, на ваш взгляд, в нашей армии дедовщина?
- Не все время она была. Приходили на службу после войны совсем молодые ребята. И чтобы мы, старослужащие, прошедшие фронт, заставляли за себя что-то делать и тем более издеваться, - да никогда! Эта зараза появилась в 60-е годы, когда из-за недобора стали призывать в армию бывших уголовников. Они и принесли с собой порядки зоны. Что такому "губа", если он на нарах сидел восемь лет? И сейчас таких призывают. Нельзя этого делать, категорически нельзя, даже если судимость снята. А вот сам призыв пусть останется. Иначе из кого же потом контрактников набирать? И соотношение должно быть таким: на одну четверть наемная армия, а все остальное - набор.
В наше время званием офицера гордились. Служба была почетной и уважаемой. А сейчас? До последней июльской прибавки лейтенант получал 1800 рублей. Гроши. Теперь - 4,5 тысячи. Все равно мало. Офицеры ходят, как замечаю, в самой дешевой полевой хлопчатобумажной форме. Раньше такую надевали, когда на стрельбище, в грязь ехали...
Мы опять помолчали, потому как добавить к этому было нечего. Потом Иванов помянул убитых однополчан. Командира роты Сергея Лелявина, командира батальона Быкова... Мало боевых друзей в живых осталось. "Раньше нас со всего СССР съезжалось по 500-600 человек. А в прошлом году собралось всего 20. И никого из знакомых. Остался один товарищ по роте - Окунцов Борис Иванович. Был у нас водителем. Только давно от него никакой весточки...
...Да, не зря переживает ветеран. Заглянул я по случаю в сувенирные киоски при музее Вооруженных сил на Поклонной горе, самом, пожалуй, главном в России,- и диву дался, что там продают. Горы американских пластмассовых солдатиков, танков, вертолетов... Полками - полицейские машины, наручники. И не нашел ни одной отечественной игрушки на нашу военную тему. За что же тогда страдал Иванов, как тысячи и тысячи других Ивановых, Сидоровых, Поповых, Кузнецовых... И куда же пропали наши собственные гордость, самоуважение и достоинство? Хотя бы чувство меры. Правда, предлагают в ярких музейных магазинчиках к заморской военной пластмассовой армаде (в качестве нагрузки, что ли) бюстик Сталина за 400 рублей. И это накануне Великой (или мы забыли об этом?) Победы. Наверное, есть вещи все-таки дороже коммерции, важнее бизнеса.
Вот, скажем, последний справочник Героев Советского Союза, как мне сообщила научный консультант Ольга Колесникова, вышел аж в далеком уже1987 году. И более не переиздавался. Так что сравнивайте... И не потому ли та война и те наши общие, на всех Война и Победа становятся все более неизвестными?
...А возле Музея Славы на Поклонной горе на моих глазах срочно монтировали большой торговый павильон раскрученной пивной компании. У каждого - свой праздник.