Александра Морозова: Сверхмарафон бегают добрые люди

В этом убеждена одна из сильнейших мире бегуний на 100 километров

Я давно хотел рассказать об одной из лучших в мире специалистке по бегу на сверхдлинные дистанции — каким образом ей удаются достижения, недоступные непосвященному человеку даже для понимания, не говоря уж о повторении. Но, к сожалению, последние события «подбросили» ещё одну тему: спортсменка, никогда не выступавшая за сборную России, не получавшая финансовой и организационной поддержки от ОКР, Минспорта и других официальных структур РФ, все равно отстранена от мирового спорта — лишь за сам факт её гражданства.

— Как вы пришли в спорт, и что может привлекать изящную обаятельную женщину соревноваться в столь тяжёлом виде нагрузок — беге на сверхдлинные дистанции?

— В школьные годы я занималась только физкультурой на уровне школьной программы — выросла в селе. Мой дедушка вёл в школе секцию спортивного туризма, которым я и увлеклась. А уже будучи студенткой Уральского политеха (сейчас называется Уральский Федеральный университет имени Ельцина) занималась легкой атлетикой — бегом на 800 и 1500 метров, также параллельно продолжала заниматься спортивным туризмом. Окончив вуз по специальности «Управление персоналом», уже работая в Екатеринбурге, продолжила увлечения спортивным туризмом, а легкую атлетику забросила. Но в спортивном туризме поменяли правила, сделав отдельные женские команды. Сразу четырех сильных девушек найти сложно, так что спортивный интерес к туризму я потеряла и вернулась к бегу. В Екатеринбурге стали популярны пробеги, сначала я приходила туда как на тусовку. Там познакомилась с экс-рекордсменом мира в беге на 100 миль Олегом Харитоновым, и начала тренироваться в его группе. Люблю бег сам по себе, люблю азарт в борьбе за победу и высокие места на финише. Преодолевать физические трудности я считаю естественным человеческим стремлением. Из всех забегов самым тяжелым у меня получился южноафриканский «Комрадс» 2018 года. Трассу этого самого старого пробега на 90 км чередуют: один год преобладает подъём над спуском, на следующий бегут назад. И самым тяжелым получился, именно когда преобладал спуск — просто потому, что со старта я взяла слишком высокий темп.

— Вы много раз соревновались в Южной Африке. В какие-то переделки там попадали?

— Да, ЮАР — довольно криминальная страна. На меня не нападали — я всегда соблюдаю осторожность. Мы селимся на береговой линии, где много туристов, и в сомнительные районы не хожу. Наши друзья-москвичи однажды решили срезать дорогу, пошли через дворы, и там у них группа местных отобрала рюкзак, а им самим удалось убежать. Просто не надо искать там себе приключений. Местные, живущие там (в том числе и русские) никогда не выходят на пробежки с дорогими телефонами. Кстати, в городе Дурбане давно проживает Олег Пименов — большой энтузиаст, ярый болельщик и бегает «для себя.

— Какие черты характера типичны для бегунов на 100 км, кроме необычайной стойкости?

— Бег на длинные дистанции располагает к доброжелательному отношению друг к другу. За все годы моих выступлений я помню лишь один случай, когда соперница пыталась блокировать мои попытки обогнать её, закрывала мне дорогу, пыталась прижать к обочине. Причем, это было на середине марафона. Обычно — наоборот. Если конкурент уронил бутылку с водой или не успел схватить что-то необходимое на пункте питания, с ним готовы поделиться соперники, в том числе и из другой страны. И это у нас считается вовсе не самоотверженным и героическим, а вполне обычным поступком. На «Комрадс» и на других крупных пробегах соперницы или люди из их команд предлагали мне спортивное питание.

— Опасаетесь массового наступления темнокожих бегуний на лидирующие позиции в сверхмарафоне?

— Мои результаты на дистанциях на сверхмарафонах гораздо более конкурентны на международном уровне, чем в обычном марафоне, где на крупнейшие пробеги могут заявиться по 20-30 кениек и эфиопок, способных меня обогнать и любую белую бегунью. А на сверхмарафон африканки пока выходит в малом количестве. По нескольким причинам. Во-первых, зачем им мучиться на 100-километровой дистанции, если они могут быть в элите на самых элитных марафонах в 42 км и там заработать денег не меньше, чем на 90 км на «Комрадс»? На этом знаменитом пробеге в лучшей десятке стали появляться и черные, но это не кенийки и эфиопки, а уроженцы ЮАР. Но по-прежнему доминируют белые, в том числе и бегуньи из Южной Африки.

— До какого возраста планируете выступать на высоком уровне?

— Пока снижать нагрузки не собираюсь. В сверхмарафоне возрастной диапазон ещё шире, чем в марафоне. Довольно много у нас в элите бегунов и бегуний, которым за 40. В Южной Африке много лет живёт наш Владимир Котов, который в возрасте 53 года выиграл «Комрадс». Так что у меня лет 10 впереди, и потому на ближайшие годы не собираюсь снижать свои тренировочные и соревновательные нагрузки.

— Бежать 100 км — монотонная работа в эмоциональном плане. Помогают ли красивые пейзажи как-то отвлечься или даже получить удовольствие по ходу дистанции?

— Когда я настраиваюсь на высокий результат, меня не напрягает даже бег по малому кругу, потому что я постоянно слежу за темпом, за соперницами и своим самочувствием. Трасса «Комрадс» привлекательна не только очень красивыми пейзажами, но и толпами болельщиков вдоль всего шоссе. Очень живописны трассы в горах, но зачастую в трейлах (беге по бездорожью) постоянно приходится смотреть под ноги, потому что там бегут по тропинкам и даже камням, а не асфальту. Зачастую на красоту пейзажей обращаю внимание не во время бега, а лишь потом, когда смотрю на фотографии, где я попала в кадр. В последнее время осваиваю трейл и стараюсь совмещать его с бегом по шоссе. Это направление стремительно развивается. А элитных ультрамарафонов (в том числе и с хорошими призовыми) не так уж много даже за пределами России. А в нынешнем сезоне выбор будет ещё более ограничен. Постараюсь совмещать трейл и шоссе. Но я ещё не бегала трейлы с набором высоты по дистанции 5000 метров и больше. Посмотрим — как это у меня получится.

— Почему, являясь одной из сильнейших в мире бегуний на 100 км, вы не выступали за сборную России?

— Когда я вышла на международный уровень результатов, наши атлеты уже находились под санкциями из-за допинг-скандалов, и членов сборной России не допускали на международные соревнования. А как любитель-одиночка я могла стартовать, заплатив стартовый взнос и предъявив документ, что я не состою в российской федерации легкой атлетики. Я не имела права выступать на чемпионатах мира и Европы, а все расходы на участие (перелёты, гостиница, питание, стартовые взносы) в коммерческих пробегах оплачивала сама. Но на некоторых из них за высокие места дают неплохие призовые, и я могла их получить даже при своём статусе любителя. Самые щедрые — на южноафриканском «Комрадс». И мне даже не было необходимости получать нейтральный статус. Но в марте 2022 года я сравнялась в статусе с бегуньями из сборной России. WA отреагировала на российскую спецоперацию удивительно быстро. Несмотря на то, что за сборную я никогда не выступала, со всех международных пробегов, где я собралась стартовать, в начале марта мне пришли уведомления: «Мы россиян не ждём». Насколько мне известно, на сей счёт World Athletics разослала соответствующее распоряжение всем организаторам соревнований. Пришёл отказ от организаторов самого знаменитого трейл-забега вокруг Монблана, и ещё 24 забегов, входящие в эту серию.

— Вы нашли какие-то замены отменённым забегам?

— Пока я не искала какие-то зарубежные старты, куда ещё допускают россиян. В России тоже проводятся пробеги, на которых интересно поучаствовать. Победитель получает 500 тысяч рублей на дистанции 110 км в Суздале, на Пермском марафоне, в Нижнем Новгороде. Какие суммы там будут в этом году, не знаю. Но приходится переключаться на всероссийские пробеги.

— Доходы на внутрироссийских забегах гораздо меньше, чем на международных. Будете искать дополнительные заработки?

— Я уже в течение нескольких лет являюсь одним из организаторов Конгресса по эстетической и лазерной медицине, который ежегодно проходит в Москве, участвует в нем порядка тысячи человек. Моя сфера ответственности — привлечение партнеров к этому мероприятию. Организация выставки, научной программы, рекламных активностей. Полгода я занимаюсь подготовкой к Конгрессу, и особо интенсивно за месяц до начала его — в отдельные дни приходится до 12 часов в сутки сидеть за компьютером. Хотя я могу сама планировать свою рабочую нагрузку, либо работать с помощью телефона. До пандемии на этот Конгресс приезжало множество гостей и участников, в том числе зарубежных. Суть мероприятия — обмен опытом лучших специалистов со всего мира. В этом году успели провести его в начале марта. Россияне приехали, а иностранцы — опять онлайн. Другие полгода я пребываю либо в отпуске без содержания, либо в менее крупных проектах. Ещё один мой доход — работаю тренером по бегу для любителей — тоже в основном в режиме онлайн. Ко мне обычно обращаются люди, имеющие какой-то опыт в беге. И я координирую их подготовку, если они хотят улучшить результаты в беге.