Прощаясь с ним, СМИ вспоминают десятки и сотни его высказываний по самым разным темам
Сегодня, 8 апреля, на Новодевичьем кладбище похоронят Владимира Вольфовича Жириновского. Шоумен от политики, человек-оркестр, эксцентричный и яркий, он три десятилетия оставался на российской авансцене. Прощаясь с ним сегодня, СМИ вспоминают десятки и сотни его высказываний по самым разным темам. Так ведь действительно есть что процитировать! Вот и в портфеле «Труда» обнаружилось интервью, которое Жириновский дал газете еще в 2009 году. Тогда оно не увидело свет, а сегодня оторопь берет: как много из сказанного в том нашем давнем разговоре не устарело, не уходит с повестки дня вместе с ним...
— Меня постоянно пытаются в чем-то обвинить. Например, говорили, что якобы я был в Госдепе США и дал американцам всю информацию о моих переговорах с Саддамом Хусейном. В чистом виде — клевета. Но мне, естественно, приходилось доходчиво все объяснять. Во-первых, я никогда в Госдепе не был и в контакт с ними не вступал. Во-вторых, никаких тайн у меня нет: я не поставлял оружие Саддаму Хусейну, коммерческих вопросов с ним не решал, а вопросы обсуждал исключительно философские — роль США на Ближнем Востоке, отношения с Россией и так далее.
— Почему я всегда свеж и бодр? Потому что всегда готов вести борьбу, отвечать на вопросы открыто, жестко и быстро. А им нечего мне противопоставить. Я знал, что я прав и чист, чем их и разоружал. Тогда как оппоненты начинали мяться, заикаться, увертываться. Им в этом смысле крыть нечем.
— Многие завидуют мне, многим хочется уметь делать это так же, как я, но не получается. Вот, к примеру, есть такой политолог в «Единой России» Сергей Марков. Когда он выступает, у него каша во рту. Может, как ученый он и хорош, а говорит тяжело, и слушать его — испытание. А все почему? Язык тяжелый, реакция слабая, нет способности выдать мысль на-гора. Почему я так хорошо говорю? Секрет прост: на протяжении многих лет, начиная с детсадовского возраста, я постоянно произношу внутренние монологи. Меня обижают — я начинаю внутренне рассуждать: что произошло, почему обидели, кто прав. Лет с трех, как только научился связно говорить и мыслить.
В детстве я еще не знал, что в дальнейшем придется часто выступать, но, будучи часто обижаемым — меня затирали, потому что я был бедным и слабым, — внутренне я уже начинал произносить речи в защиту себя самого.
— Теперь я постоянно дискутирую — как начал во время перестройки, когда появилась возможность говорить открыто, так и выступаю. Потому мой речевой аппарат должен быть развит. Можно провести аналогию со спортсменом: если он регулярно тренируется, результат будет — и наоборот. Когда люди молчат всю жизнь, а лет в 40 впервые пытаются что-то сформулировать, у них ничего не получится, даже если они сильно умные. Им не хватает напора, лексики, тембра в голосе.
— Вся моя жизнь — произношение речей. Я не могу каждый день выходить на трибуну, но внутренне делаю это постоянно: по дороге на работу, дома у телевизора, перед сном. Веду внутренние монологи. Поэтому, когда мне представляется возможность высказаться по той или иной теме, быстро могу представить свои мысли на всеобщее обозрение и молниеносно дать нужную оценку.
— Я против подарков. На Новый год, правда, ко мне прорвались три человека. Один подарил очень дорогую ручку, за 80 тысяч рублей. Я ее сдал в комиссионный магазин, а вырученные деньги направил нуждающимся гражданам, как делаю это ежемесячно. По 300 тысяч, по 500, до миллиона рублей, бывало, отправлял. Другой подарил книги, четырехтомный словарь Даля. Их я оставил. Но сделал дарителю замечание на будущее, чтобы с подарками больше не приходил.
Еще денежную сумму подарили. Ее я тоже потратил на нуждающихся людей. Мне ничего не нужно, всем без исключения говорю: никаких подарков, слышите, никаких! Никто не может мне даже цветы, коньяк или конфеты преподнести, потому что все эти подарки — прямой путь к процветанию коррупции. Даже родственников предупредил, и теперь они мне ничего не дарят, и я никому ничего не дарю.
— Вообще-то я аскет! Может, занимаю жесткую позицию в этом вопросе, но лучше перегнуть палку, а то потом взахлеб будут нести, нести, нести. Кругом сплошные несуны: главному врачу несут подарки, ректору вуза, начальнику. То Новый год у них, то день рождения, то еще какой-то повод дурацкий: Все это разлагает общество, чиновников, власть имущих. Надо быть стоиком!
Уничтожить лишние деньги можно только двумя способами: начать войну или отказаться от доллара
— По поводу нынешнего кризиса скажу так: Во-первых, мы неправильно его квалифицируем: это не финансовый кризис, это начало всемирной кампании по размыву финансовых центров. В основном со стороны Запада и, в частности, Америки. Ведь что такое экономический кризис? Перепроизводство: товаров больше, чем покупателей. Это действительно есть, но не в нашей стране. Нам же нужно строить дома: нужны новые домостроительные комбинаты, цементные и прочие заводы. Так что мы с вами можем смело строить любые предприятия, кризис перепроизводства нам точно не грозит. Рынок у нас еще не насыщен.
— Наши чиновники прикрываются мировым кризисом, чтобы продолжать свои финансовые манипуляции. А на Западе все началось для того, чтобы размыть финансовые центры и в конечном итоге отказаться от доллара как мировой валюты. Чтобы сократить бешеное, ничем финансово не обеспеченное бесконечное кредитование, нужно убрать лишнюю денежную массу, все эти триллионы долларов. Объемы бумажной массы в 10 раз превышают объемы производства. Стало быть, существующие финансовые центры себя дискредитировали. Вот и вся причина кризиса.
— А как можно сложившуюся ситуацию исправить, уничтожить лишние деньги? Только двумя способами: путем начала войны или отказа от доллара. Или Америка отказывается от долларов, и тогда они пропадают повсюду — в Китае, России, Европе, становясь никчемными бумажками. Или их сожжет в своих топках война. Вторая мировая война же помогла США в свое время выйти из кризиса.